Военная шлюха
Шрифт:
Вскоре мы находим несколько трупов, наполовину закопанных в снег.
– Это здесь вас атаковали?
– спрашиваю я МакКлина.
– Ага, именно здесь они друг друга и поубивали, - отвечает он.
– Я хочу сам в этом убедиться, - говорю я.
Он кивает.
Как минимум дюжина из них видна невооруженным глазом. Их тела разбросаны довольно далеко друг от дуга. Никого из них я не узнаю. В основном это просто форма и ботинки, торчащие из белого настила.
– Ищите трупы противника, - говорю я ЛеФоржу и Чони.
Чони
За несколько минут мы осматриваем все трупы на близлежащей территории. Никаких врагов. Только наши солдаты.
Осматривая тела наших павших товарищей, мы обнаруживаем, что многие из них погибли от распильных и библиотечных шлаковых ранений.
Общеизвестно, что уклонисты весьма отстают от нас в сфере вооружения, и производить такие виды шлаков им просто не под силу.
А что, если МакКлин прав? Что, если здесь и правда нет никакого противника? Что, если они действительно просто поубивали друг друга?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Никогда раньше мы не участвовали в сражениях.
Всю нашу жизнь мы прослужили в армии, три года стояли на передовой в Северной Африке, но я ни разу не участвовал в боевых действиях лично. И за всю жизнь я ни разу не встречал никого, кто хотя бы видел бой собственными глазами. По телевидению только и трендят о том, как наши героические солдаты без устали отражают атаки противника, но вот лично меня эти атаки почему-то миновали.
Моя жизнь на войне в основном сводилась к ежедневному построению и выполнению приказов, причем их выполнение надлежало быть максимально точным и своевременным.
Я даже не имею понятия, как выглядит армия уклонистов. Какого цвета их форма? Под каким флагом они служат?
– А вдруг никогда и не было никаких уклонистов от призыва? А что, если никакой войны на самом деле никогда и не существовало?
– Говоришь, как уклонист, - говорит мне ЛеФорж.
– Нет, правда, - говорю я. – Подумай сам, ведь никто из нас никогда их в глаза не видел.
– Знаешь, будь с нами хоть какой-нибудь завалящий офицер и если бы он это услышал, то тебя прямо сейчас бы поставили перед расстрельной командой.
– Но зачем же так быстро затыкать мне рот, если война и правда идет?
– Такие высказывания подрывают их авторитет, - говорит он. – Да и на кой им выдумывать эту войну? Мы еще не родились, а она уже шла!
– Чтобы чем-то нас занять, - говорю я. – Весь мир служит в армии. Нас всю жизнь учили быть солдатами. Мы - величайшая военная сила на планете. Но вот только воевать нам не с кем.
– У нас есть уклонисты, и с ними нужно бороться, - говорит ЛеФорж.
– Все люди, которые отказываются идти в армию - наши враги.
– Мы родились и нас в тот же день взяли в армию, - говорю я. – Стать уклонистом нам даже шанса не дали.
– Вот что происходит без нормального командира! – со вздохом говорит ЛеФорж.
– Мы сразу же начинаем ставить под сомнение нашу веру в свободу!
– Да как ты не понимаешь...
Меня прерывает Чони. Ее волосы сплошь покрыты белыми хлопьями.
– Мы кое-что нашли, - говорит она.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Мы следуем за ней до МакКлина.
Он стоит склонившись над телом в снегу.
– Кто это? – спрашиваю я.
– Не кто, - говорит Чони. – А что.
Перед нами лежит набитая хлопком тряпичная кукла в человеческий рост, одетая в клетчатую солдатскую униформу. МакКлин снимает с ее головы фарфоровую маску и протягивает ее мне.
– Как они здесь оказались? – спрашиваю я.
На мой вопрос все пожимают плечами. Даже ЛеФорж.
– Ну, их могли установить офицеры, - говорит МакКлин.
– Чтобы дать солдатам хоть во что-то пострелять.
– Или чтобы выдать их за уклонистов?
МакКлин пожимает плечами.
– А, может как раз уклонисты это и устроили, - говорит Чони. – Выставили их для отвлечения внимая, словно пугала в поле.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Мы продолжаем идти.
На мониторе по-прежнему только семь огней, но три офицерские с каждым нашим шагом все ближе приближаются к нижней части экрана.
– Допустим здесь, и правда, есть уклонисты, тогда как они еще все не вымерли? – спрашиваю я.
– Что они едят? Как они выживают в таком климате?
– Ну, был же у них объект в Антарктиде, - говорит ЛеФорж.
– Построить еще один здесь они тоже вполне могли.
– Отчаявшиеся люди всегда находят выход, - говорит Чони.
Еще через милю буря усиливается. Мы практически ничего не видим в радиусе двух футов. Я потерял лагерь, и мы даже не уверены, что идем на север. Я хотел взять компас, но Чони убедила меня в том, что в Арктике от него не будет толку. С ее слов существует большая разница между понятиями северный полюс и северный магнитный полюс, ну или что-то типа того.
Всего лишь четыре биосигнала маячат в центре экрана моего запястного монитора. Снег здесь превратился в каменистый лед, и мы не можем двигаться быстрее чем несколько футов в минуту.
По большей части передвигаться по ледяным холмам нам приходится на четвереньках, стирая колени. Мы часто поскальзываемся и падаем, в то время как наши винтовки ощутимо бьют нас по подбородку и животу.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
МакКлин неожиданно падает прямо передо мной, я встаю на колени, чтобы помочь ему подняться, но он отказывается. Он сворачивается в позу эмбриона, не переставая дрожать.