Военно-медицинская акаМЕДия
Шрифт:
В один из тёплых майских дней, когда листва ещё только проклюнулась, а трава едва позеленела, наша негигантская компашка в количестве двух человек (я и жена) направилась на прогулку к речке. Пологие берега Луги пьяняще манили к себе и звали немедленно искупаться. Кустарники и ивы, склонившись к воде, нежно касались её, и, казалось, никак не могут утолить накопившуюся жажду. Вечерний туман уже стелился по песчаному берегу и уползал за горизонт. В небе вечерело. Тут же горела заря, и начинали проявляться первые межгалактические звёзды.
Подышав опьяняющим и ароматным речным воздухом, мы лениво развернулись по направлению к дому. В начале холма, а деревня наша располагалась именно на нём, что отлично маскировало её от незваных пришельцев (а званых пришельцев не бывает. — Авт.), мы встретили весёлую бригаду гуляющих. Двоих я узнал почти сразу. Вернее, сразу после того, как они меня окликнули. Окликнувшими оказались Людмила и её пятнадцатилетняя дочь Дарья — маленькое семейство гражданина директора фирмы.
— Добрый вечер, — поздоровалась с нами первая леди.
— Добрый, — приподняли мы в ответ свои шляпы (образно).
— Извините, — продолжала леди, — а нет ли среди вас, совершенно случайно конечно, медика?
Вопрос, разумеется, претендовал на роль целенаправленного. Мы все, как один, улыбнулись:
— Совершенно случайно есть. А что случилось?
— Да папик наш с велосипеда упал и чуть-чуть руку поранил, — вздохнула Люда и завершила: — Чуть-чуть сильно.
— Ну, давайте посмотрим, — предложил я, радуясь новым поступлениям долгожданной клиентуры.
Пришли в дом. Посмотрели. Прокопий возлежал на кровати, словно раненный в лапу гусь. Левая рука его оказалась наглухо забинтована и через повязку проступала кровь. Кровь скользила по бинту и тем самым проявляла его нехитрую структуру. Я спокойно ухватился за повязку и начался разворот. Раз, два, три. По ходу оголения руки моему взору представилась обширная рваная рана, пролегающая через всю ладонь. В её расщелине легко угадывались повреждённые сосуды и обрывки мышечных волокон. Далеко не хилое повреждение, скажу я вам.
— Надо шить, — без вариантов констатировал я.
— А ты сможешь зашить? — с надеждой в голосовых связках спросил горе-велосепидист. — Как-то шибко не хочется в город, только же майские праздники начались.
— Можно, конечно, постараться, — поскромничал я, после случая с Женькой готовый ко всему и уже заимевший на чердаке хорошую аптечку с зажимами, скальпелями, пинцетами и кучей перевязочного материала. — Только у меня иглы не хирургические, а обычные, швейные.
— Да всё равно, — простонал раненый. — Лишь бы в город не ехать.
Операцию под кодовым названием «Кисть» назначили на утро. Спирт, шёлк, иглы и новокаин я аккуратно расставил на маленьком столике. Рука пострадавшего была уложена на журнальный стол и двумя узлами жёстко зафиксирована бинтом. Сам же Прокопий был
Обколов новокаином рану, мои пальцы достали толстую иголку и заправили в неё вымоченную в спирту шёлковую нить. Затем, не торопясь, они сделали первый шов. Больной лежал молча и тихо, но правый глаз его всё-таки предательски подёргивался. После первого шва работа закипела быстрее и, несмотря на две сломанные иголки, через каких-нибудь пять минут целостность кожных покровов пациента оказалась полностью восстановлена. Установив турунды для будущего отделяемого и намазав йодом швы, ваш покорный слуга снял уже не стерильные перчатки.
— Ну, всё! — выдохнул я и кивнул на располагавшуюся рядом бутыль с самогоном. — Теперь принимайте обезболивающие, а завтра я снова приду.
— Ага, — простонал в ответ Прокопий, который вообще, похоже, с ужасом перенёс подобную экзекуцию.
На следующее утро я поспешил на перевязку. Мой пациент только что проснулся и выглядел много хуже, нежели вчера.
— Ну что, с обезболивающим переборщил? — спросил я его после осмотра.
— Ага, — признался прооперированный и тут же допил стоящий рядом рассол. — Мне так плохо, что даже рука не болит.
— С ней всё в порядке, — заверил я и, вставая, предупредил: — А вот с алкоголем лучше завязывать.
— Обязательно! — пообещал Прокопий и выпил ещё полбанки вновь принесённого женой рассола.
После, уже в городе, один из швов ему всё же распустили (для лучшего оттока), но рана срослась как нельзя лучше. И теперь, если ты, уважаемый читатель, когда-нибудь встретишь моего пациента — директора фирмы и посмотришь на его левую ладонь, то ни за что не подумаешь, что когда-то здесь прорастала огромная рваная рана. В общем, повезло тогда нашему соседу, что совершенно случайно рядом оказался хоть какой-то медик.
Лекция 57 БЕЗ БОМБ И ГРАНАТ, или МИНЕТ
Обследование прямой кишки показало
нормальный размер щитовидной железы.
Конечно, в Швердяти я чувствовал себя несколько особенно. Всё-таки, как ни крути, а единственный врач на ближайшие пятьдесят пять километров. И именно в тот момент мне открыто представлялось, что земская практика — это не что иное, как столь нужный бесценный опыт, без которого никак нельзя войти к больному в палату, после того как выдадут диплом. Однако жизнь показала обратное. Вскоре выяснилось, что пациенты спокойно лечатся и без опыта.