Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне
Шрифт:
В 6.00 старший лейтенант Вальтер Адольф, возглавлявший 2-ю эскадрилью, заметил на фоне светлеющего неба на востоке несколько темных точек. Три, шесть, девять. Они росли в размерах: слишком большие, чтобы быть истребителями.
«Вражеские самолеты над Маастрихтом! – сообщил он по радио. – Атакую!»
В этот же момент он покачал крыльями и помчался к группе, сопровождаемый своим ведомым. Точки уже превратились в двухмоторные бомбардировщики, которые быстро приближались. Красно-белые и синие круги… это англичане… тип «бристоль-бленхейм». Адольф снизился в 100 метрах сзади от последнего из них, затем набрал высоту, подкрадываясь снизу под косым углом. Бомбардировщики строго держались своего
В его рефлекторном прицеле «бленхейм» казался огромным, как стог сена. Он бросил взгляд влево, увидел, что сержант Блазытко приближается к другому бомбардировщику, и нажал на гашетку. Пушка и пулеметы вместе заработали на расстоянии 80 метров, и маленькие вспышки испещрили фюзеляж и крылья противника. Адольф сделал резкий поворот, чтобы избежать столкновения, и, оглянувшись назад, увидел, что левый двигатель «бленхейма» в огне. А сам самолет как будто остановился в воздухе. Потом, став на дыбы, он помчался вниз к своей гибели.
Адольф сразу же помчался к другому «бленхейму» и в течение пяти минут сбил три вражеских бомбардировщика. А еще три сбили старший лейтенант Браун, лейтенант Ортель и сержант Блазытко. Как будто этого еще было мало, 3-я эскадрилья из JG 27 обнаружила спасавшиеся бегством оставшиеся три бомбардировщика над Льежем. После атаки старший лейтенант Хомут и лейтенант Борхерт зафиксировали, как два из них врезались в землю, охваченные пламенем.
Но британцы все еще сопротивлялись. Их эскадрильи «харрикейнов» атаковали германские истребители, патрулировавшие район. Пять самолетов «бэтл» с экипажами из добровольцев предприняли самоубийственную попытку разбомбить канал Альберта на бреющем полете. Все они были сбиты огнем зенитной артиллерии. [14]
14
За эту миссию были впервые присвоены посмертно два креста Виктории в Королевских ВВС.
В течение утра в бой были брошены все эскадрильи JG 27, часто с передышкой между вылетами в сорок пять минут. Как только они приземлялись, пилоты мчались за инструктажем по следующему заданию, а в это время наземные группы обслуживания заправляли, вооружали самолет, производили мелкий ремонт. И все равно количество пригодных к бою самолетов постоянно уменьшалось.
В 11.00 офицер штаба Geschwader капитан Адольф Галланд отложил в сторону свои бумаги и карты и отправился на боевое задание вместе с лейтенантом Густавом Ределем. К западу от Льежа они обнаружили восемь «харрикейнов», летевших ниже их на несколько сот метров, и вдвоем ринулись вниз в атаку. Это были бельгийцы, оснащенные ранней моделью британского истребителя. «Мне было их почти жаль», – писал Галланд.
Он выстрелил раньше времени, как бы сделав противнику что-то вроде предупреждения, дав ему шанс убраться. Бельгиец засуетился в тревоге – и попал прямо на линию огня Ределя. Потом вновь атаковал Галланд, и «харрикейн» развалился в воздухе.
Вот так человек, которому суждено было стать одним из самых успешных в мире летчиков-истребителей, Адольф Галланд, сбил свой первый самолет. «Мне просто повезло – это было избиение младенцев». Он сбил еще два самолета, а Редель – один.
К полудню в воздухе уже не появилось ни одной вражеской эскадрильи – ни бомбардировщиков, ни истребителей. JG 27 очистила от них небо. Соединение перешло к несению эскортной службы, сопровождая пикирующие бомбардировщики из StG 2 и 77, пока те атаковали вражеские бронетанковые колонны. Когда приземлился последний «Ме-109», была уже почти ночь.
За день Geschwader совершила 340 боевых вылетов,
В штабе Королевских ВВС в Шони-сюр-Уаз доклады от своих эскадрилий были подобны ударам молота. В первые три дня германского наступления британские ВВС на континенте потеряли половину из своих двухсот бомбардировщиков. В Троицын день пришла срочная телеграмма от начальника штаба в Лондоне: «Мы не можем бесконечно продолжать воевать в таком духе… Если мы израсходуем всю авиацию на начальных стадиях сражения, мы не сможем воевать эффективно, когда наступит действительно критическая фаза…»
Эта фаза скоро наступила. 13 мая маршал авиации Баррат дал своим потрепанным эскадрильям день отдыха. Но пока французский Генштаб сосредоточивал все свое внимание на германском танковом прорыве у Льежа, убежденный, что именно там находится фокусная точка всего наступления, все соединения горизонтальных и пикирующих бомбардировщиков II и VIII авиакорпусов нанесли удар в совершенно другом месте: у Седана.
Основной немецкий удар в действительности шел по направлению, где французы его ожидали меньше всего: через Люксембург и Юго-Восточную Бельгию, через лесистые холмы и по незначительным дорогам в Арденнах. Он наносился бронетанковой группой генерала фон Клейста, которая включала в себя XIX и XXXI армейские корпуса под командованием Гудериана и Рейнхардта. Вечером Троицыного дня, 12 мая острие атаки уже достигло Меза в секторе Шарлевиль – Седан.
Эта река со своими многочисленными дотами, артиллерийскими позициями и окопами представляла собой северное продолжение линии Мажино, а потому была сильно укрепленным препятствием на пути продвижения бронетанковых войск. От люфтваффе соответственно требовалось ликвидировать этот очаг сопротивления. Непрерывными атаками авиация должна была подавлять противника до тех пор, пока германские саперы не обезопасят переправу. Детальный план операции и ее график были составлены в ходе долгих обсуждений между генералами Лерцером и Гудерианом. Но внезапно пришлось изменить весь план.
12 мая фон Клейст приказал Гудериану прибыть с докладом к нему, и тот прилетел на «физелер-шторхе». Атака через Мез была назначена на завтра в 16.00. Но, прилетев, Гудериан не мог поверить своим ушам. Во-первых, объяснял фон Клейст, люфтваффе произведет единственный налет на вражеские позиции. После этого в дело пойдут танковые дивизии. Так, по крайней мере, он договорился с командующим 3-го воздушного флота генералом Шперле.
Гудериан выдвинул свои возражения. Он сообщил о своих собственных договоренностях, проработанных до мельчайших деталей со II авиакорпусом, о том, что вопрос изучался совместно армией и авиацией целый месяц. Поэтому, заявил он, мы пришли к выводу, что лучшие результаты достигаются не одиночным массовым ударом, а непрерывной серией атак более мелкими соединениями.
Фон Клейст выразил свое сожаление, но решение было принято на более высоком уровне. Расстроенный Гудериан улетел к себе.
На следующий полдень 1, 2 и 10-я танковые дивизии стояли, готовые начать наступление на узком фронте у Седана. Гудериан с передового наблюдательного пункта в волнении ожидал бомбардировки люфтваффе. Многое, если не все, зависело от ее успеха.
Ровно в 16.00 послышался гул моторов: шли первые «Штуки». Враг открыл ожесточенный зенитный огонь, пока «Ju-87» пикировали на свои цели на западном берегу Меза. Их бомбы врезались в артиллерийские позиции противника. Бетонные укрепления разлетались на кусочки от прямых попаданий 1000-фунтовых бомб. В воздух летели обломки, и огонь ПВО заметно ослабел.