Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946
Шрифт:
ПИСЬМО ЛЕОНА ЖУО, ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ ВСЕОБЩЕЙ КОНФЕДЕРАЦИИ ТРУДА, К ГЕНЕРАЛУ ДЕ ГОЛЛЮ
Париж, 1 сентября 1945
Господин президент,
Я имею честь от имени Объединенного комитета Всеобщей Конфедерации Труда, партии радикальных социалистов, коммунистической партии, социалистической партии и Лиги Прав Человека просить вас об аудиенции для обсуждения порядка будущих выборов.
Делегация будет состоять из гг. Леона Жуо, Эмиля Кана, Мазэ, Даниеля Мейера, Ж. Дюкло.
Мы будем признательны, если вы сможете принять нашу делегацию в ближайшее время.
В надежде на ваше согласие, примите, господин президент временного правительства Французской Республики, уверения в моем высоком к вам уважении и наилучшие пожелания.
ПИСЬМО ГЕНЕРАЛА ДЕ ГОЛЛЯ ЛЕОНУ ЖУО
Париж, 1 сентября 1945
Господин
Я получил ваше письмо от 1 сентября с просьбой встретиться с вами и гг. Эмилем Каном, Мазэ, Даниелем Мейером и Жаком Дюкло для обсуждения порядка проведения ближайших выборов.
Не могу скрыть от вас, что я был удивлен таким шагом со стороны Генерального секретаря ВКТ, являющейся по своей природе профессиональным объединением, созданным на основании и под защитой закона 1884 и не могущей в глазах правительства выступать в той же роли, что и представители политических партий, в частности, по вопросу обсуждения условий проведения выборов. [673]
Если я заранее рад возможности беседовать с вами обо всем, что имеет отношение к профессиональным интересам, которые представляет ВКТ, то я не могу так же обсуждать вопрос политических выборов. Официальная беседа по этому поводу между вами и главой правительства не согласуется с характером Конфедерации, как он был определен законом, статья 3 которого гласит, что «профессиональные союзы имеют своей исключительной целью изучение и защиту интересов в экономической, промышленной, коммерческой и сельскохозяйственной областях».
Примите, господин Генеральный секретарь, уверения в моем высоком к вам уважении.
РЕЧЬ, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ГЕНЕРАЛОМ ДЕ ГОЛЛЕМ ПО РАДИО 4 СЕНТЯБРЯ 1945
Спустя два дня после того, как капитуляция Японии, менее чем через четыре месяца после капитуляции Германии, положила конец самому масштабному конфликту на земле, мы сегодня празднуем под сенью победы свободы годовщину Третьей Республики.
Третья Республика! Рожденная накануне поражения при Седане, призванная устранить его причины и исправить последствия, долгое время полезная Франции, удобная для ее детей, славная в служении стране, в конце концов падшая под ударами несправедливой судьбы во временном поражении 1940! Как это часто бывает, именно ее многие французы обвиняли вначале в своем несчастье. Такова общая и страшная ответственность политических режимов. Но страшная система унижения и гнета, сменившая ее под игом захватчика, понемногу стерла из памяти общества все несправедливые и излишние упреки. Я верю, что сегодня огромная масса французов имеет о Третьей Республике достаточно беспристрастное суждение.
При ее правлении, длившемся семьдесят лет, Франция поднялась после бедствий 1870–1871. Она создала новую и обширную империю, простершуюся на пять частей света, заключила мощные альянсы, выиграла Великую войну, вернула Эльзас и Лотарингию и в то же время смогла избежать любых крупных внутренних смут, развила образование, ввела справедливое социальное законодательство, обеспечила каждому достаточно [674] широкую свободу мысли, вероисповедания, деятельности. Дело в том, что в Третьей Республике присутствовала прежде всего сама Республика, то есть мощные, общие и плодотворные принципы, именуемые: свобода, справедливость, суверенитет народа, без которых нет ни прочной силы, ни стабильности, ни света.
Но были также, ни к чему это отрицать, определенные пороки системы, которые, не будучи искорененными в самом начале, привели перед войной к своего рода параличу и внезапно оказались смертельными во время страшной опасности 1940. Все знают об этих пороках, и почти все признают их. Во-первых, не было равновесия между ветвями власти, что сказалось на нестабильности исполнительной власти, лишая ее во многом эффективности и авторитетности. В буквальном смысле слова мы оказались в постоянном состоянии политического кризиса. В течение двадцати одного года, что отделял окончание Великой войны от вторжения механизированных частей немцев, 20 разных людей побывали во главе правительства Франции. Эти 20 человек, некоторые из которых были выдающимися, не имея зачастую ни времени, ни средств, чтобы раскрыть все свои способности, создали 45 правительств, не считая изменений в составе правительств. И это в то время, когда нам приходилось жить в неустойчивом мире, при все возрастающей угрозе новой войны, когда все требовало
С другой стороны, Ассамблея, избранная на основе косвенных выборов, регулирующая роль которой относительно Палаты депутатов, избранной на основе прямых выборов, была совершенно необходима, обладала слишком широким правом бесконечно противиться решениям последней, что в итоге мешало проведению срочных реформ, в частности в социальной сфере.
Наконец, состояние неуверенности и зачастую беспомощности, в каком осуществлялась деятельность исполнительных и законодательных органов, создавало атмосферу политического волнения, соперничества партий, парламентских групп или личностей, в которой в итоге забывались основные интересы страны. [675]
Когда разразилась война, сразу выявилось плачевное состояние режима и необходимость реформ. Но чудовищные события, в которых он пал, показали всем французам, что, если родина выживет в беде, нужно будет любой ценой создать другую политическую систему, чтобы оживить сам дух света, справедливости, эффективности, присущий понятию Республики.
Поэтому с 18 июня 1940, того дня, когда началось французское сопротивление, было объявлено, что, если враг должен быть изгнан силой оружия, если Франция останется верной своей чести и духу борьбы, если родина заранее скажет «нет» любым попыткам ущемить ее независимость и целостность, то среди поставленных целей будет возврат суверенитета народа, торжества принципов, на которых наши отцы некогда выработали права человека и гражданина, победа славного девиза: Свобода, Равенство, Братство; короче, триумф Республики. Но, в то же время было объявлено, что будущая Республика будет обновленной, да! это будет Четвертая Республика!
Итак! Вот мы стоим перед началом наших свершений. 21 октября после выборов в департаментские советы французский народ приступит ко всеобщим выборам. Первым во всей континентальной Европе он, как мы и обещали, возьмет слово и решит свою судьбу. Но на этот раз совершенно новым путем, называемым референдумом, он, выбирая на уровне департаментов своих представителей, прямо выскажет свою волю и решит, какими он хочет видеть свои собственные институты власти.
Ему будет задано два вопроса. Первый такой: «Хотите ли вы, чтобы Ассамблея, которую вы выбираете сегодня, была учредительной ассамблеей?» Ответив «Да», французский народ даст понять, что он хочет новую систему по сравнению с той, что была до войны. Второй вопрос следующий: «Если Ассамблея будет учредительной, согласны ли вы, чтобы работа органов государственной власти в период до ввода в действие новой конституции была организована в соответствии с данным проектом?» Ответив «Да», французский народ сообщит, что он желает, чтобы с самого начала его дела были организованы должным образом, а не зависели от постоянных кризисов, то есть от авантюр. Я полностью убежден, что подавляющее большинство французского народа ответит «Да» на оба вопроса.
В течение пяти лет, двух месяцев и семнадцати дней мы поднимаемся со дна пропасти. Несмотря на все наши несчастья, огромные трудности и жестокие ограничения, мы нашли [676] возможности начать освобождение, а затем дойти до победы. День за днем мы возвращаем себе свободу. Жизнь понемногу восстанавливается. Наши шахты работают. Запускаются наши заводы. Открываются наши порты. Обрабатываются наши поля. Расчищаются развалины. Наши отсутствующие почти все вернулись. Мы возвратили себе нашу империю. Мы обосновались на Рейне. Мы вновь возвращаем себе наш статус в мире. С точки зрения обыденной жизни, у наших людей еще осталось много горестей, какие нужно оплакать, еще не залечены раны от всех разлук, еще нужно восстановить много очагов, вырастить детей, родить младенцев. С точки зрения нации, нам еще многое нужно восстановить, еще больше переделать, потребуется много трудов, умственных сил, инициативы, мужества, много реформ в сфере политики, экономики, социальной, административной, демографической, в масштабе империи, в области морали. С международной точки зрения, нам предстоит участвовать, поддерживая свой статус, в сложном урегулировании проблем мира, переустройства планеты, международного сотрудничества, без чего человечество придет к новым и страшным катастрофам.