Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946
Шрифт:
«Вы достаточно хорошо знаете, — сказал мне г-н Сергеев, — что точка зрения советского правительства, которую оно старалось сделать общей на конференции в Москве, не менялась в течение года. Мы ожидали, что наши союзники в силу обстоятельств присоединятся к нашему изначальному предложению. Сейчас же согласие трех столиц практически достигнуто, и я надеюсь, что через два-три дня их решение будет официально доведено до сведения французского правительства».
ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЕ КОММЮНИКЕ
Париж, 14 ноября 1944
Г-н Бидо, министр иностранных дел, принял сегодня утром г-н Богомолова, посла Советского Союза, г-на Даффа Купера, посла Великобритании, и г-на Джефферсона Кеффри,
Представитель французского правительства будет участвовать в ней на совершенно равных условиях с представителями американского, британского и советского правительств. [406]
ТЕЛЕГРАММА РОЖЕ ГАРРО, ПОСЛА В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ, НА ИМЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА В ПАРИЖ
Москва, 16 ноября 1944
Г-н Деканозов сообщил мне о тексте ноты, в которой советское правительство информировало вас о решении принять Францию в качестве четвертого постоянного члена консультативной комиссии по европейским делам.
«В ней недвусмысленно уточняется, — заметил он, — что именно по инициативе Советского Союза американское и британское правительства в итоге дали на это согласие. Я считаю, что отныне ни у кого не возникнет никаких сомнений в неизменно соблюдаемом моим правительством отношении к этому вопросу, который, если бы все зависело только от нас, был бы давно решен к полному удовлетворению Франции. Такое же отношение было и к вопросу о признании временного правительства. Пока не было достигнуто полное согласие между нами и нашими двумя союзниками в решении той и другой проблемы, советское правительство соблюдало, как я уже много раз вам объяснял, крайнюю сдержанность и не давало пищи для предположений по поводу соответствующих позиций трех держав или по поводу расхождений во взглядах, служивших предметом для проведения консультаций между ними. Как бы там ни было, Советский Союз доказал еще раз искренность своего дружественного расположения к Франции и большое желание помочь ей как можно быстрее вновь занять свое место великой державы в единстве Объединенных Наций».
ТЕЛЕГРАММА Г. УИНСТОНА ЧЕРЧИЛЛЯ ГЕНЕРАЛУ ДЕ ГОЛЛЮ
(Перевод)
Лондон, 16 ноября 1944
Сейчас, по возвращении, я настоятельно хочу выразить вашему превосходительству и его коллегам из французского правительства, как глубоко я тронут прекрасным гостеприимством и нескончаемой любезностью и вниманием, оказанным мне, а также моим друзьям в течение незабываемых дней, проведенных во Франции. [407]
Я всегда буду помнить как одно из самых славных и волнующих событий моей жизни тот чудесный прием, который парижане оказали своим британским гостям во время их первого визита в освобожденную столицу.
Я также был счастлив тем, что имел возможность лично убедиться в боевом духе и высоких качествах французских войск, которые заканчивают дело освобождения своей родной земли под дальновидным командованием генерала де Латтра де Тассиньи.
Оказанный нам прием является прекрасным предзнаменованием продолжения дружбы двух наших народов, дружбы, необходимой для безопасности и будущего мира в Европе.
СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА, СОСТАВЛЕННАЯ РОЖЕ ГАРРО, ПОСЛОМ ФРАНЦИИ, ПО ИТОГАМ ВСТРЕЧИ ГЕНЕРАЛА ДЕ ГОЛЛЯ С МАРШАЛОМ СТАЛИНЫМ В КРЕМЛЕ 2 ДЕКАБРЯ 1944 В 21 Ч.
Маршал Сталин пожимает руку генералу де Голлю и приглашает его сесть напротив него перед большим столом с зеленым сукном, где приготовлены бумага и карандаши. Он спрашивает, хорошо ли прошла поездка, и, после утвердительного ответа генерала, начинает чертить красным карандашом геометрические фигуры
Генерал выразил маршалу свое удовольствие быть гостем советского правительства, которое он благодарит за переданное через посла Богомолова приглашение совершить эту поездку.
Маршал задал несколько вопросов о пребывании генерала в Баку и о впечатлениях, которые он вынес из своего визита в Сталинград. После того как генерал воздал должное уже ведущемуся восстановлению этого покрытого славой города, маршал спросил его, в каком материальном положении находится Франция после освобождения и удовлетворительно ли продвигается восстановление ее средств производства. Генерал намекает на серьезные трудности, которые старается преодолеть его правительство, особенно в том, что касается транспортных средств и сырья...
Перейдя к общему положению Франции в Европе и в мире, генерал сообщает, что возрождение сильной Франции [408] представляет для континента, вместе с мощной Россией, наилучшую гарантию безопасности. Он признателен советскому правительству за то, что оно взяло на себя инициативу предложить принять Францию, в качестве равноправного и постоянного члена, в консультативную комиссию по европейским делам. Маршал считает, что это было естественно и что Франция должна вновь занять достойное ее место.
Генерал де Голль говорит, что, действительно, поражение 1940 было случайностью. Она была вызвана ошибкой в концепции стратегии и организации, лишившей Францию необходимых военных средств. Но также эта беда была следствием того, что Франция, постоянно находившаяся под немецкой угрозой, не преуспела в ходе переговоров по Версальскому договору убедить западных союзников в необходимости обеспечить реальную защиту своих границ. Предложения, изложенные Клемансо на Верховном совете по поводу рейнских земель были, к сожалению, отброшены, и гарантии, которые нам предложили в качестве компенсации, были иллюзорными. Россия тогда отсутствовала, и нам не хватало ее поддержки. Она бы, несомненно, лучше поняла нужды Франции; ее собственное положение относительно немецкой угрозы было похоже на наше. Сейчас следовало избежать совершения новой пагубной ошибки при урегулировании завтрашнего мира.
Маршал спросил, предусмотрел ли генерал де Голль конкретный план, на что тот ответил, что географическая и военная граница Франции представлена Рейном и что оккупация этой области необходима для ее безопасности.
Маршал ответил: «Действительно, хорошо, чтобы Франция была на Рейне. На это трудно возразить». Затем, после нескольких секунд размышления, он добавил: «Однако никакая естественная граница, какой бы крепкой она ни была, не может дать абсолютной гарантии безопасности, если она не защищена народом и сильной армией. Не нужно убаюкиваться иллюзией безопасности, какой была линия Мажино. У нас есть люди, которые требуют перенести нашу границу на Карпаты, потому что эта горная цепь представляет естественную границу России. Однако Карпаты не защитят нас, если мы сами слабы и неуверенны. С другой стороны, безопасность должна быть гарантирована также альянсами и договорами между дружественными нациями. История обеих войн показала, что ни Франция, ни Россия, ни даже обе страны вместе [409] не были достаточно сильны, чтобы пройти всю Германию. Чтобы достичь этой цели, им была бы необходима поддержка других держав. Следовательно, только через прочное единение Советского Союза, Франции, Великобритании и Америки может быть достигнута полная победа и установлен прочный мир. Советский Союз и Франция не могут одни урегулировать вопрос о Рейне. Генерал де Голль уже касался этого вопроса с Лондоном и Вашингтоном?»