"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Ибадов, кивнув, пулей выскочил из кабинета, но тут же с виноватым видом вернулся и взял забытую на столе кепку.
Сергей с улыбкой посмотрел ему вслед и позвонил Валькову. Тот оказался на месте.
— Зайду сейчас, — сказал Сергей. — Хочу тебя попросить кое о чем.
Разговор с Вальковым был совсем другой, чем с Ибадовым. Валькова не надо было сдерживать и успокаивать, он сам мог кого угодно успокоить, и осмотрительности у него хватало на двоих. Да и видел он куда дальше; чем Ибадов, и скорого финиша не ждал.
— Есть один подонок, — неторопливо и задумчиво сказал Вальков, крутя в руках очки. — Некий Замков по кличке
— Такой именно человек и нужен, — подтвердил Сергей.
— Человек… — усмехнулся Вальков. — Это, милый мой, не человек, а, как бы тебе сказать?… Словом, мать родную продаст, друга, кого хочешь. И наговорит на них такого, чего свет не видывал. Вернее, чего ты хочешь, то он и наговорит.
— Опасная порода, — заметил Сергей.
— Куда там. Опаснее не придумаешь. И главное, носом чует, чего тебе надо. Вот ведь что. Чуприна он сразу в убийцы записал.
— И все-таки с ним придется потолковать, — вздохнул Сергей. — Выбора у нас нет и времени тоже. При этом запутать, чтобы ничего не учуял, и все, что можно, узнать. Не мне тебя учить.
— Это понятно, — кивнул Вальков и посмотрел на часы. — Теперь уж только завтра.
— Да, конечно, — согласился Сергей. — Но завтра обязательно. Прямо с утра. Поэтому сейчас надо все подготовить.
— И еще, — продолжал Сергей. — Пусть ГАИ проверит по своим учетам. Красный «Москвич» четыреста восьмой. Это тоже путь к Юсуфу.
— Не простой. Ведь тысячи машин. И каждого владельца такого «Москвича» надо еще проверить. А этот Юсуф, может быть, вообще не живет в Ташкенте.
— И все-таки по этой линии надо тоже идти. Сам понимаешь.
— Пойдем, конечно. Но Рожков может нам дать Юсуфа быстрее.
Да, с Вальковым все было по-другому. Его не надо было учить и призывать к осмотрительности. Его надо было поторапливать.
Но прежде чем встретиться с Рожковым, прежде чем провести новый, может быть решающий его допрос, надо было осуществить еще одно мероприятие, попробовать раздобыть еще одну улику.
Важная эта улика таилась в гашише, который был конфискован в Борске и который привезли туда Трофимов и Рожков.
Сергей долго еще размышлял, чертя какие-то кружки и квадратики на бумаге, потом снял трубку, нашел нужный номер в длинном списке под стеклом и позвонил.
Ему ответил женский голос.
— Добрый вечер. Говорит Коршунов, — сказал Сергей. — Это Зара Халиковна? Мы с вами вчера уже познакомились. Вы успели что-нибудь сделать?… Успели? Вот спасибо! Ну и как?… Совпало? Значит, одна партия?… Отлично. Огромное вам спасибо: Можно получить письменное заключение?… Не надо. Я сам сейчас зайду.
Сергей неторопливо убрал со стола бумаги и вышел из кабинета.
«Ну что ж, — думал он, шагая по длин нежу коридору. — Кажется, завтра мы все закончим. И в понедельник мы с тобой поговорим, Рожков. Как следует поговорим. Деться тебе будет некуда».
Но в то же время Сергей прекрасно понимал, что деться Рожкову будет куда. И на том пути, который мог избрать Рожков, Сергея ждала только половина победы, причем наименее важная. А половина победы для Сергея равносильна поражению, временному, конечно, но поражению.
Мысль о Рожкове не покидала Сергея и на следующий день, когда он готовился к допросу.
Да, конечно, думал Сергей, Рожков человек опасный, очень опасный, он способен отравить жизнь многим людям, даже отнять ее у кого-то.
Сергей неожиданно вспомнил, как знакомый журналист, тот самый, который потом написал о нем в газете, однажды пригласил его к себе в клуб на диспут: «Героическая тема в литературе». «Писатели придут, — сказал он. — О вашей работе тоже, наверное, будут говорить». Сергеи усмехнулся, но пошел. Диспут оказался интересным. Говорили о военных романах, о книгах, посвященных разведчикам, путешественникам, морякам, летчикам. Сергею запомнилось одно выступление. Говорил писатель, Сергей не расслышал его фамилии. Это был пожилой человек, высокий, с впалыми щеками, в очках, говорил хорошо поставленным голосом, свободно, с горячим пафосом, сурово и убежденно. «Нечего писать о преступниках, — сказал он. — Оставим это Агате Кристи. Эта кровавая дама любит убивать. Я не принимаю этой темы. Она не воспитывает благородные, высокие чувства, она соблазняет юные души ложной романтикой преступлений. Подобные книги могут нанести только вред». С ним заспорили. Но Сергей видел, что этого человека никто не переубедил, он твердо остался при своем мнении, писатель, который ничего не увидел в его, Сергея, работе. «Не расстраивайся, — сказал на обратном пути тот самый журналист, — Златов не прав. Знаешь что? — Он остановился. — Вот я возьму и напишу о тебе, бывшем солдате. А? Ручаюсь — получится отличный материал!» Кажется, именно тогда ему и пришла в голову эта мысль. «Глупости», — сердито ответил Сергей. Как будто он нуждался в чьей-то поддержке, как будто он не был убежден в полезности и важности своей работы.
Почему Сергей вдруг вспомнил сейчас этот случай? Сейчас некогда было заниматься воспоминаниями. Сергею предстоял сложный и очень важный допрос. И надо было к нему готовиться.
В понедельник утром в кабинет к Сергею ввели Рожкова. Длинный, худой, обросший черной щетиной, он, прихрамывая и заложив за спину руки, прошел к столу. На губах у него застыла насмешливая ухмылка. Всем своим видом Рожков словно говорил: «Ничего я не боюсь. Плевал я на тебя». Но Сергея не обманула эта игра, некоторые играли и получше. Он чувствовал: Рожков напряжен, все у него внутри натянуто, как струна, и он готов к схватке.
— Вот мы с вами и в Ташкенте, Рожков, — спокойно сказал Сергей. — Можем продолжить разговор.
— Вы куда хошь приволокете.
— Куда надо, — поправил Сергей. — Здесь у вас, оказывается, много знакомых. Ката, например, знаете?
— Кто его не знает, вошь эту, — презрительно ответил Рожков.
— Он и других ваших знакомых назвал.
— Мало ему морду били.
Сергей пожал плечами.
— Кажется, не мало.
Он назвал еще несколько имен, и Рожков не очень охотно подтвердил знакомство. Никакой опасности эти люди для него не представляли.