Военные приключения. Выпуск 4

Лубченков Юрий Николаевич

Вертолет повисел над намеченным районом постоянной якорной стоянки кораблей, где сейчас покачивались на волнах баркасы: водолазы исследовали дно. Сверху хорошо было видно, как они, словно большие рыбы, скользили над коралловыми зарослями, не уходя, впрочем, далеко от клеток-убежищ, опущенных под воду на случай, если подойдут акулы. В одном из баркасов Винченко углядел старшего лейтенанта Русова, флагманского специалиста по водолазному делу, тоже одетого для подводной работы. Вспомнил, как недавно на крейсере Русов демонстрировал ему водолазные костюмы, для каждого случая свой —

для резки и сварки металлов, для работ на больших и малых глубинах при малой в большой видимости, для подрыва магнитных мин. Винченко облюбовал для себя акваланг, перчатки, ласты, водолазный нож.

Вертолет мягко опустился на квадрат сетки, натянутой на том месте палубы крейсера, где белела большая буква Р, обведенная двумя концентрическими окружностями. Двигатель заглох.

Винченко подошел к краю палубы, к линии откинутых лееров, увидел внизу красный буек на синей воде, два баркаса и возле них большую акулу.

— Как по заказу приплыла, товарищ капитан первого ранга, — сказал вахтенный. — Но, может, и лучше? Наглядней урок-то!

Акула ходила кругами, резала треугольным плавником поверхность воды, изворачивалась, скользила каменным взглядом по баркасам, по крейсеру…

Через четверть часа Винченко сидел в своей каюте, сочинял длинную радиограмму на имя командующего:

«Корабли прибыли рейд Хургада. На переходе проводилась тактическая специальная подготовка кораблей и летная подготовка вертолетов, целеустремленная на решение поставленной задачи… Самоотверженная работа личного состава в походе заслуживает хорошей оценки. Личный состав здоров, моральное состояние высокое, готовы к выполнению задач боевого траления. Работу начинаем немедленно, чтобы в установленный срок протралить фарватер и открыть судоходство до порта Суэц. Экипажи кораблей сделают все, чтобы образцово выполнить поставленную задачу и достойно представить Советский Военно-Морской Флот…»

По усилившейся вибрации Винченко понял, что крейсер начал разворот, чтобы пройти последнюю милю до места своей постоянной стоянки, того самого места, которое только что закончили исследовать водолазы. Он хотел подняться на мостик, но передумал: командир крейсера не хуже его знает, что делать.

Потом из-за переборок донесся глухой тяжелый грохот, крейсер становился на якоря.

Кашлянул динамик и сухо, бесстрастно произнес:

— Капитана первого ранга Винченко просят подняться на мостик.

«Вот оно!» — подумал Винченко, вскакивая. Обычно его, старшего начальника, всегда оповещали через рассыльного. Если вызвали по трансляции, случилось что-то особенное.

Взбежав на мостик, он увидел кругом спокойные лица. Гаранин, Долин и Строев смотрели куда-то в море. Винченко глянул и обомлел: в двух кабельтовых от крейсера становилось на якорь судно под американским флагом.

— Кто такой? — изумился он. — Надо запросить.

Гаранин подал ему бинокль.

— Запрашивали. Арабский офицер связи сообщил, что это танкер, прибыл для приемки мазута. Но разве это танкер?

В бинокль Винченко внимательно осматривал чужое судно, стараясь запомнить все. Водоизмещение — 1000—1200

тонн, низкобортное, обводы корпуса полные, высокий полубак на треть длины. Корма прямоугольная. Ходовая рубка — в носовой части. На палубе — стационарная вьюшка с намотанным кабель-тросом в изоляции зеленого цвета. В корму от вьюшки — надстройка типа ангара, с левого борта — застекленный пост управления. В центральной части палубы — какие-то устройства красно-белого цвета, возможно, погружаемые аппараты. Похоже, что судно специально предназначено для обнаружения подводных объектов. Команда единой формы не имеет. Кроме флага США, на судне флаг АРЕ и флаг «Имею на борту лоцмана».

— Чего они тут встали?

— Видно, тут больше нравится, — с горьким сарказмом ответил Гаранин. — К ним арабский тральщик подходил, предлагал конвоирование. Отказались.

— Значит, уйдет не скоро.

— Пока фарватер не протралим, ему вообще некуда уходить.

— Глаз не спускать.

— Само собой.

IV

В Шереметьевском аэропорту было столпотворение. Среди лета Арктика дохнула холодом, и набежавший циклон затянул северное Подмосковье плотным туманом. Корреспондент газеты капитан 3 ранга Туликов ехал в аэропорт на редакционной машине, не ехал — тащился по непроглядной туманной ночи и все боялся, что опоздает к самолету.

Но вот прошло уже два часа, как он сидел в аэропорту, а надежда на вылет все отодвигалась.

Было раннее утро, беззоревое, не по-летнему хмурое. В огромных окнах аэровокзала стояла серая муть. Туликов попытался вздремнуть в мягком кресле, но из этого ничего не вышло. Он с завистью смотрел на сидевшего рядом своего попутчика, представителя политуправления капитана 1 ранга Прохорова, как видно, преспокойно досматривавшего домашние сны, и встал, чтобы размяться, сбегать за сигаретами.

Направился к окну, перешагивая через расставленные повсюду баулы и чемоданы. За окном был все тот же непроглядный туман. Внизу белели силуэты самолетов.

Зал ожидания гудел множеством голосов — русских, немецких, английских, испанских, певучих японских, гортанных арабских и еще каких-то, в которых Туликов уже не разбирался. Он прошелся вдоль окон, спустился вниз и вдруг услышал фразу, донесшуюся из полуоткрытой двери:

— Через час всех отправим, через час.

Он заспешил в зал ожидания, желая обрадовать Прохорова. Но тот все спал. Кресло, где прежде сидел Туликов, теперь было занято каким-то черным господином с высокими залысинами на лбу.

— Извините, я занял ваше место, — сказал господин по-английски, порываясь встать.

— Прошу господина сидеть, — по-английски же ответил Туликов. И сел рядом, в пустующее кресло.

— Курс — Красное море? — улыбаясь, спросил черный господин.

— Это почему же?

— А куда еще сейчас могут направляться советские военные моряки? Вы не американцы, военных баз за рубежом не имеете…

Туликов промолчал, подумав, что самое лучшее будет не ввязываться в этот разговор.

Но подчеркнутая холодность нисколько не смутила господина.