Военные противники России
Шрифт:
ПОЛКОВОДЦЫ ВЕЛИКОЙ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В последнюю треть XVIII века Франция вступила как одна из наиболее могущественных и передовых стран Европы. В экономическом развитии она уступала только Англии. Промышленность и торговля играли важнейшую роль в экономическом развитии Франции. Основными торгово-промышленными и финансовыми центрами страны являлись ее столица Париж, насчитывавшая около 600 тысяч жителей, а также такие крупные провинциальные города, как Лион, Марсель, Бордо, Руан, Нант и некоторые другие. Но все же основой ее экономики продолжало оставаться сельское хозяйство, хотя оно было крайне отсталым. Урожайность была довольно низкая, а неурожая и недороды были частым явлением.
Военная мощь Франции казалась весьма внушительной, а ее внешнеполитическое положение —
Все население Франции делилось на три сословия: первое сословие — духовенство, второе — дворянство и третье — все остальные. При этом «все остальные», т. е. третье сословие, составляло около 99 % всей нации. И тем не менее, несмотря на свое подавляющее численное превосходство над двумя первыми привилегированными сословиями, третье сословие было политически бесправным. Оно несло на себе все тяготы содержания феодально-абсолютистского строя. Старая, дошедшая из глубины веков, формула гласила: «Духовенство служит королю молитвами, дворянство — шпагой, третье сословие — имуществом». Этот ветхозаветный обычай считался непререкаемым, всякая попытка поставить его под сомнение приравнивалась к государственному преступлению и каралась по всей строгости закона.
Дворянство и духовенство вместе взятые составляли ничтожное меньшинство населения Франции. Но эти чуть более четверти миллиона человек образовывали привилегированные сословия, составлявшие господствовавшие классы феодально-абсолютистской Франции. В их руках находились все высшие государственные и церковные посты в королевстве, все командные должности в армии. Они владели большей частью земельных угодий в стране. Эти два привилегированных сословия жили за счет чужого труда, труда нещадно эксплуатируемого ими бесправного народа. Развращенные и изнеженные праздным образом жизни, не знающие особых забот о хлебе насущном, давно утратившие способность к производительному труду, они превратились в паразитическую общественную группу.
Но при этом следует иметь в виду, что дворянство и духовенство не были однородны по своему составу. Среди них тоже было расслоение, и довольно существенное. Так, в первом сословии имелось высшее духовенство — так называемые «князья церкви», входившие в состав господствующей феодальной аристократии. Они принадлежали к этой общественной группе в силу своего происхождения, т. к. почти все являлись представителями знатных и родовитых, большей частью титулованных, дворянских фамилий.
На другом фланге первого сословия находилось низшее духовенство — приходские сельские священники (кюре). По своему общественному положению они были очень далеки от «князей церкви». Эту часть духовенства составляли выходцы из крестьянской и буржуазной среды, т. е. простонародья. Они обладали сравнительно скромным достатком и по своему материальному положению не шли ни в какое сравнение с высшим духовенством.
Второе сословие — дворянство — тоже было далеко неоднородным. Одна, меньшая его часть, принадлежала к высшей прослойке этого сословия, другая, большая, — к мелкопоместному провинциальному дворянству. Разница между аристократами, крупными земельными собственниками, обладателями огромных состояний, роскошных замков, громких титулов, больших связей при королевском дворе, и мелкопоместными дворянами была очень большой. Провинциальное дворянство по своим доходам и образу жизни разительно отличалось от аристократов. В своей основной массе это были люди малообразованные, с весьма ограниченным кругозором. Многие помещики, особенно обедневшие, давно уже утратили облик сеньора в его расхожем понимании. Но при всем своем невежестве и деревенской заскорузлости любой, даже самого скромного достатка, дворянин мнил себя не иначе, как господином «своих» крестьян и, пользуясь феодальными правами, нещадно их эксплуатировал.
В
Однако каковы бы ни были различия между разными группами первых двух привилегированных сословий, сколько-нибудь существенных противоречий в их рядах они пока не вызывали. Общее, что объединяло все группы внутри дворянского и духовного сословий, была их классовая корпоративность. Они прекрасно осознавали свое господствующее положение, дающее им право на угнетение основной массы народа. И это заставляло их (за исключением разве что в определенной мере низшего духовенства) держаться сплоченно, невзирая на имевший место внутрисословный антагонизм.
Третье сословие в классовом отношении было еще более неоднородным, чем два первых сословия. В его состав входили: буржуазия, интеллигенция, рабочие, городская беднота и крестьянство. Самой организованной и сплоченной социальной группой в этом сословии являлась буржуазия. Она в своей основной массе была богаче и образованнее не только всех остальных социальных групп, составлявших третье сословие, но и бросала в этом отношении открытый вызов привилегированным сословиям. Рост капиталистических отношений, развитие промышленности и торговли, формирование капиталистического уклада в жизни общества, происходившие, несмотря на все препоны и преграды в недрах феодально-абсолютистского строя, серьезно усилили и укрепили буржуазию. В последние десятилетия XVIII века она стала самым сильным и богатым классом в стране. Ее экономическое могущество продолжало неуклонно нарастать. Во Франции появилось немало буржуа, владевших многомиллионными состояниями. Разорившиеся, промотавшие свои состояния аристократы являлись постоянными клиентами у богатых буржуа на получение займов. Не брезговали прибегать к займам у новоявленных миллионеров и государственная казна, и даже королевский двор. И тем не менее, несмотря на свое экономическое могущество и роль в обществе, буржуазия так же, как и парижские люмпены, была политически бесправна. Любой, даже самый захудалый, дворянин смотрел на буржуа свысока.
Обстановка в стране с каждым годом накалялась. Абсолютистский режим и вся феодальная система уже изжили себя и перестали соответствовать социально-экономическому развитию страны и, более того, превратились в путы, сковывающие развитие производительных сил, препятствующие их росту. Такое положение нередко приводило к социальным взрывам. Народные восстания, вспыхивавшие в разных концах страны, сотрясали Францию на протяжении почти всего XVIII века. Они были грозными раскатами грома, предвещавшими приближение революционной грозы. Мощные подземные толчки нараставшего народного гнева все чаще прорывались наружу. Так, в 1775 году во Франции вспыхнуло крупное крестьянское восстание, вошедшее в историю под названием «мучной войны». Только лишь с большим напряжением сил правительству удалось подавить его. Но крестьянские мятежи продолжались… В то же время буржуазия по мере роста капиталистических отношений и своего усиления становилась все более зрелой и смелой. Еще задолго до первых революционных схваток она повела широкое идеологическое наступление на феодально-абсолютистский режим.
Франсуа Мари Аруэ, известный под именем Вольтера, Жан Жак Руссо, Дени Дидро, Клод Адриан Гельвеций, Поль Анри Гольбах, граф Шарль Луи Монтескье, другие философы-материалисты в своих произведениях критически относились к окружающему их миру, развенчивали и ниспровергали идеи, традиции, верования, мораль французского феодально-абсолютистского общества и выдвигали свою новую идеологию. В сложном спектре ее идейных течений были представлены цвета всех классов и социальных групп — буржуазии, крестьянства, городского плебейства и т. д., — объединяемых общим названием — третьего сословие. При всей своей разноликости, скрытых и явных внутренних противоречиях этот конгломерат различных политических сил должен был, по мнению творцов новой идеологии, выступать единым и сплоченным антифеодальным фронтом, призванным сокрушить твердыни старого мира.