Военный дневник
Шрифт:
Был потом у католического епископа. Подтвердил ему, что вопрос о веротерпимости будет проводиться широко, но что я надеюсь, как веротерпимость с нашей стороны, то такая же веротерпимость должна быть к православной религии и со стороны католического духовенства. И, главное, я надеюсь, что, пользуясь этой полной веротерпимостью, я не увижу пропаганды со стороны католического духовенства. В этом случае всю власть, мне данную, а она огромна, я приложу к прекращению пропаганды и надеюсь, что вы дадите подчиненному вам духовенству соответствующие указания и не дадите мне повода с сожалением применять эту власть. Ну, это старик умный, понял меня отлично, и с ним дело пойдет на лад. А вот с нашим это трудно будет. Поговорю с обер-прок[урором] Св[ятейшего] Синода Саблером. Надо решить, как ему быть, а то он ни в собор, ни в замок не является. Мне лично, конечно, безразлично, но положение, мною занимаемое, не допускает этого, а главное — католическое духовенство ведет себя так корректно, и это сравнение говорит не в пользу нашего духовенства.
Приезд Государя в данное время я считаю несвоевременным. Не говоря уже о том, что это и опасно, бомбы бросаются аэропланами довольно часто. Приезд должен быть обставлен очень торжественно и обдуманно. Не может Государь приехать и ничего не сказать полякам. Это будут толковать как неподдержание слов воззвания Верх[овного]. А ежели говорить, то это должно быть точно, положительно и глубоко обдумано. Кроме того, я считаю, что нахождение неприятеля на территории Польши является моментом, когда приезд нежелателен. Неприятель должен быть прогнан за пределы наших границ, и тогда приезд будет своевременен и может быть обставлен с должным блеском и торжественным. Кроме того, Государь должен остановиться в Лозенках, а дворец пуст. Все вещи вывезены, и замок опустел. Прием при этих условиях весьма затруднителен.
Конечно, мое положение трудное. Каждый шаг должен быть взвешен и обдуман, но и результаты при благоприятных условиях могут быть прямо историческими. Я говорил Государю: "Ваше Величество. Я службой не дорожу, я человек свободный, я дорожу лишь Вашим расположением ко мне и пользой дела". Я вспомнил при этом покойного фельдмаршала Гурко [83] ,
83
Гурко Иосиф Владимирович (1828–1901) — генерал-адъютант (1877), генерал-фельдмаршал (1894), выпускник Пажеского е. и. в. корпуса (1846), участник Крымской кампании, командовал гусарским Мариупольским и лейб-гвардии Конно-гренадерским полком. Герой русско-турецкой войны 1877–1878 гг., командовал передовым отрядом русских войск, кавалер ордена Св. Георгия 3-й и 2-й ст. Впоследствии временный петербургский генерал-губернатор (апрель 1879 — февраль 1880), генерал-губернатор Одессы (1882–1883), варшавский генерал-губернатор и командующий войсками Варшавского округа (1883–1894); член Государственного совета (1886).
84
Александр III Александрович (дядя Саша, 1845–1894) объявлен наследником престола после смерти в 1865 г. старшего брата Николая, император со 2 марта 1881 г., короновался 15 мая 1883 г., отец императора Николая II. Вступив на престол после гибели отца, стал проводить контрреформы, беспощадно подавлял революционное движение, усилил борьбу с террористами. В царствование Александра III в основном завершено присоединение к России Средней Азии (1885), заключен русско-французский союз (1891–1893), проводил мирную внешнюю политику, за что именовался современниками Царем-Миротворцем. Был женат с 1866 г. на великой княгине Марии Федоровне, урожденной датской принцессе Марии-Софии-Фредерике-Дагмаре, дочери датского короля Христиана IX. Дети от брака: Николай (император Николай II) (1868–1918), Александр (1869–1870), Георгий (1871–1899), Ксения (1875–1960), Михаил (1878–1918), Ольга (1882–1960). Умер император Александр III в возрасте 49 лет от нефрита. Царская семья ежегодно отмечала 26 февраля, день его рождения, как и день кончины, несением церковной службы.
Относительно наместничества, то это вопрос уже в принципе решенный.
Польше дадут полное внутреннее самоуправление, свободу религии, языка, но в школах — история, география и русский язык обязательно на русском языке. Открытым еще остался вопрос об областном съезде, то есть сейме. Мин[истр] вн[утренних] дел Маклаков [85] тут протестует, да еще многие интригуют против, и Воейков тоже. Но незыблемыми остаются единство армии, финансов, внешняя политика, правосл[авная] религ[ия] считается господствующей, таможня.
85
Маклаков Николай Алексеевич — гофмейстер, действительный статский советник, камергер, в 1900-х годах — черниговский губернатор, министр внутренних дел (1912-5 июня 1915 г.), член Государственного совета.
Много вопросов еще остаются спорными и нерешенными. Между прочим коронация Государя как короля Польского в Варшаве. Тут — очень много как "за", так и "против".
Вот что говорил мне в течение часа кн[язь] Енгалычев у меня в вагоне на Брестском вокзале в Варшаве от 10 до 11 ч. вечера. До этого он был у Рузского в вагоне тут же на вокзале.
17 января
В 11 часов утра я поехал в замок отдать визит кн[язю] Енгалычеву. Мы снова разговорились. "Я сегодня получил шифрованную телеграмму из Ставки", говорит мне кн[язь] Енгалычев, — и вопрос о польских легионах решен в том духе, как я вам вчера говорил. Ну, слава Богу, с этим теперь покончили. А то потом было бы трудно справиться. Без того теперь идет сильная подпольная агитация, главным образом поддержанная из Германии. По-видимому, они потеряли надежду на полную и окончательную победу и решили хотя бы смутой нам мешать. Бороться со смутой теперь весьма трудно. Администрация совсем заснула. Уже при Скалоне в последние годы, когда он был так болен раком и умер в своем кабинете тут рядом, вот почему я не устроил там свой кабинет, гражданская администрация ничего не делала, а при Жилинском [86] , который ни во что не вмешивался, все распалось. К тому же и охранное отделение, боясь нашествия немцев, сожгло свой архив, все фотографии, карточки и приметы, и теперь надо все вновь заводить. Да и охранное отделение было неважное. Бывший помощник ген[ерал]-губ[ернатора] по полицейской части сам себе устроил покушение в прошлом году, за что получил ленту, а все охранное отделение — награды. Теперь его уволили в отставку, и он живет здесь, в Варшаве, и его сын, который по 102 ст[атье] отбыл 4 года в тюрьме, а теперь, вероятно, забыли про это, восстановили его во всех правах, и он поступил снова на службу. Теперь у меня новый помощник по полицейской части. Я ему сказал, чтобы он работал, как знает, но что я сохраняю за собой полную свободу передвижения по городу и чтоб мне в этом не мешали. Я давно уже предупреждал Государя, когда Скалон еще был болен, что на такой пост необходимо подготовлять по несколько кандидатов, чтоб была преемственность в работе и смена не отражалась на всей политике по управлению краем. И без того людей мало. Ну кто же у Государя под рукой? Я говорил Влади Орлову: зачем вы набираете в ген[ерал]-адъютанты лиц, которых Государь видеть не желает, с которыми он вовсе не говорит и которым даже поручить ничего нельзя? Благо у многих репутация неважная. Хотя бы Клейгельс [87] . Назначили Пантелеева [88] расследовать самсоновское дело [89] и в связи с этим и Ренненкампфа. Ну что он понимает в военном деле? Ровно ничего. Откомандовал Семеновским полком, а потом командовал корпусом жандармов. Ну и в результате несмотря на массу улик против Ренненкампфа он в докладе все улики смазал. А между тем многие командиры батарей показали, что они получали приказание в Восточной Пруссии во время боев по таким-то участкам не стрелять, и при расследовании оказывалось, что эти участки принадлежали родственникам Ренненкампфа. У управляющих некоторыми имениями были найдены за подписью Ренненкампфа охранные листы, чтоб наши войска не трогали бы ничего. И эти поместья также принадлежали Ренненкампфу. Кроме того, из Германии были получены сведения, что немцы очень интересовались его денежными делами. Все это невольно уже характеризует Рен[ненкампфа], и у воен[ного] мин[истра] Сухомлинова уже собран целый том с обвинительными документами. Теперь разобрать это дело поручено ген[ералу]-ад[ъютанту] Баранову [90] . Это человек глубоко порядочный и, конечно, доведет дело до конца. Но долгое время Государь верить не хотел. Я ему неоднократно говорил, но он все как-то уклонялся и сомневался в правде. В этом много виноват кн[язь] Орлов, который был в переписке с кн[язем] Белосельским [91] , а последний состоял при Ренненкампфе и не командовал своей бригадой, которая входила в состав той же армии. Белосельский сильно поддерживал Ренненк[ампфа], [которого поддерживал] и Андрюша [Шувалов] [92] . Я ему однажды говорил: что Вы делаете, Россию губите, защищая такого ген[ерала]. На это [Шувалов] мне ответил, что Ренненк[ампф] ему однажды в жизни помог, и он считает своим долгом и его теперь выручать. Я ему сказал, что это не причина и интересы государства должны быть выше личных чувств. Орлов тоже не прав. Он пользовался кроме того частными агентами, с которыми сносился жандармским шифром, и, конечно, сведения, добытые таким путем, не могут быть всегда очень чисты. А надо быть очень осторожным с Государем. Так легко в его глазах очернить кого бы то ни было, и даже ежели он и не поверит, то все же остается немного. И ежели нет точных данных о ком бы то ни было, лучше не говорить, как плохое, так и хорошее. Но ежели есть точные сведения, то надо говорить всю правду. Это долг каждого перед своим Государем. Ну вот, как я говорил, Государь долго не верил мне, а я его довольно часто видел, когда был нач[альником] шт[аба] в 6-й арм[ии] в Петрограде. Государь очень интересовался делами войны, и никто его не держал в курсе дела. Я ездил к нему рано утром, никто не знал об этом. Однажды я нашел большую перемену в Государе. Он мне сам стал говорить про Ренненкампфа, обвиняя его. Оказывается, у него был до этого в[еликий] кн[язь] Дмитрий Пав[лович] и имел четырехчасовой доклад у него. Дмитрий Павлович хорошо знал детали всего этого дела, и его доклад сильно повлиял на Государя. Я лично думаю, что Ренненкампф один виноват во всем этом деле. Жилинский гораздо меньше, хотя Верх[овный] главн[окомандующий] мне сказал, [что] не знал я Жилинского на прежней службе — я бы даже заподозрил его в высшей измене. Этот вопрос, конечно, трудно решить.
86
Жилинский Яков Григорьевич (1853 — ?) окончил Николаевское кавалерийское училище, Николаевскую академию Генерального штаба; службу
87
Клейгельс Николай Васильевич (1850 — ?) окончил Павловский кадетский корпус, Николаевское кавалерийское училище; службу начал в лейб-гвардии драгунском полку (1866); занимал должности командира эскадрона, варшавского обер-полицмейстера (1888–1895), санкт-петербургского градоначальника (1895–1903), киевского, подольского и волынского генерал-губернатора (1903–1905); генерал-майор (1892), генерал-лейтенант (1899), генерал от кавалерии (апрель 1910), генерал-адъютант. Награжден орденами Св. Станислава, Св. Анны, Св. Владимира, Белого и Золотого Орла, Св. Александра Невского.
88
Пантелеев Александр Ильич (1838 — ?) окончил школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров; службу начал в лейб-гвардии Преображенском полку (1856); занимал должности командира роты, батальона, полка, директора Императорского училища правоведения (1890–1897), командира отдельного корпуса жандармов (1898–1900), иркутского военного генерал-губернатора (1900–1903), член Государственного совета (1903–1916); генерал-майор (1892), генерал-лейтенант (1893), генерал (1904); награжден орденами Св. Георгия, Св. Владимира, Св. Станислава, Св. Анны, Св. Александра Невского, Белого Орла.
89
Имеется в виду дело о гибели А. В. Самсонова, генерал-лейтенанта, командовавшего 2-й армией Северо-Западного фронта и попавшего в окружение при проведении Восточно-Прусской операции, закончившейся трагически для русской армии.
90
Баранов Петр Петрович (1843 — ?) — окончил Пажеский корпус; службу начал в лейб-гвардии уланском полку; занимал должности командира эскадрона, полка, дивизии, бригады, генерал-адъютанта (1910–1916); участвовал в русско-турецкой войне (1877–1878); генерал-майор (1891), генерал-лейтенант (1900), генерал (1910); награжден орденами Св. Анны, Св. Станислава, Св. Владимира, Белого Орла, Св. Александра Невского.
91
Белосельский-Белозерский С. К.
– князь, генерал-лейтенант, командир лейб-гвардии уланского полка, до и во время первой мировой войны в чине генерал-майора командовал объединенным отрядом, позднее — 1-й бригадой 2-й Кавказской кавалерийской дивизии и Донской казацкой дивизией, 29 декабря 1915 г. был назначен командующим Кавказской кавалерийской дивизией.
92
Шувалов Андрей Петрович — граф, генерал-майор свиты императора.
А вот на Кавказе — дела творятся. Прямо чудеса что такое! Бедный гр[аф] Воронцов [93] так рамолен {от французского ramolli — расслабленный, физически и умственно немощный, впавший в слабоумие человек}, что перед приездом Государя ему впрыснули камфору, и он мог три минуты говорить с Государем. После чего впал снова в полный рамолисмент. Он и доклады больше не принимает. Графиня к нему никого не пускает. Принимает лично все доклады и управляет всем Кавказом лично, как гражданскою частью, так и военною. Вообразите, что даже штаба армии нет. Нет командующего, ничего нет. И это прямо чудом ген[ерал] Юденич [94] спас положение. Так нельзя это было оставить. Теперь туда послан Сашка Воронцов [95] . Мы его одели кавказцем и поручили (я вел с ним эти переговоры), чтоб он убедил своего отца поручить Мышлаевскому [96] командование армией и сформировал бы ему штаб, а он пусть остается главнокомандующим. Сашка был у Верховного и теперь уехал на Кавказ. На это я рассказал Енгалычеву то, что мне говорил ген[ерал] Гулевич про тот же Кавказ.
93
Воронцов-Дашков Илларион Иванович (1837–1915) — граф, генерал-адъютант, генерал от кавалерии, член Государственного совета, наместник на Кавказе, бывший министр двора и уделов.
94
Юденич Николай Николаевич (1862–1933) окончил Александровское военное училище, Николаевскую академию Генерального штаба; службу начал в лейб-гвардии Литовском полку (1879); занимал должности командира роты, батальона, полка, бригады, начальник штаба Казанского военного округа (1912–1913), начальник штаба Кавказского военного округа (1912–1914), командующий Кавказской армией (1915–1916), в 1919 г. — главком белогвардейской Северо-Западной армии; после провала наступления на Петроград (1919) эмигрировал из России. Имел воинские звания: генерал-майор (1905), генерал-лейтенант (1912), генерал (1915). Участник русско-японской войны, был ранен; награжден орденами Св. Владимира, Св. Станислава, Св. Анны, Золотого Орла.
95
Воронцов-Дашков Александр Илларионович (Сашка) — граф, флигель-адъютант, полковник лейб-гвардии Гусарского е. и. в. полка, причислен к канцелярии главной императорской квартиры.
96
Мышлаевский Александр Захарьевич (1856 — ?) окончил Константиновское и Михайловское артиллерийские училища и Николаевскую академию Генерального штаба; службу начал в артиллерийской бригаде (1874), занимал должности командира роты, батальона, различные штабные должности (1888–1899), профессор Николаевской академии Генерального штаба, начальник Генерального штаба (1909), командир корпуса, помощник по военной части наместника е. и. в. на Кавказе (1913–1914), с июля 1916 г. находился в распоряжении военного министра; генерал-майор (1900), генерал-лейтенант (1906), генерал (1913); награжден орденами Св. Станислава, Св. Анны, Св. Владимира.
Государь был на Кавказе, эту часть в скобках {так в тексте}. Я лично уже слышал от Государя. (Ему Воронцов докладывал, что наступление турок нельзя ожидать раньше февраля — марта, когда снега стают. Потом Государь был в Сарыкамыже [97] и только успел доехать обратно до Ставки, как была получена телеграмма, что Сарыкамыж уже окружен турками.) Как теперь оказалось, именно в то время, когда Государю докладывали, что турки будут наступать не раньше февраля — марта, два их корпуса уже обходили нас справа, а в то время, когда Государь был в Сарыкамыже, авангард турок показался уже на горах, и курды, по сведениям пленных, даже хотели обстрелять царский поезд, но никак не ожидали, что он так скромно выглядит. Через два дня после отъезда Государя Сарыкамыж был занят. Из этого видно, в какой опасности Государь был благодаря беспечности и халатности штаба кавказского наместника.
97
Сарыкамыш — опорный пункт на дороге в Эрзерум и штаб-квартира в Карском уезде Карской области, у восточной подошвы Саганлугского хребта (на территории современной Турции); здесь в начале 1915 г. русской армией под командованием генерала Н. Н. Юденича была одержана победа над турецкой армией Энвера-паши.
Самое же дело под Сарыкамыжем произошло следующим образом. Город этот лежит на единственной жел[езной] дор[оге] в тылу нашей армии, и с его захватом тыл был окончательно отрезан. Когда еще только обозначилось наступление турок, в армию (там всего было 1 3/4 корп.) был[и] послан[ы] Мышлаевский и Юденич. Они ехали на моторе. Но уже Сарыкамыж был обложен со всех сторон и проехать нельзя было. Мышлаевский повернул мотор и поехал прямо в Тифлис, заявив, что смертельно заболел, и слег там в постель. Юденич же как-то прорвался мимо Сарыкамыжа, добрался до армии и, как уже известно, разбил турок наголову. Узнав о блестящей победе, Мышлаевский выздоровел и требует себе Георгиевский орден.
В это же время дежурный генерал штаба наместника ген[ерал] Веселовзоров [98] послал всем министрам и многим другим лицам телеграммы с извещением, что турки под стенами Тифлиса, что Кавказ будет завоеван турками, положение безнадежное и что необходимо прислать немедленно два корпуса. Верх[овный] главн[окомандующий], когда узнал об этом, потребовал увольнения генерала Веселовзорова, но гр[аф] Воронцов умолил Верх[овного] гл[авнокомандующего] его оставить как единственного его помощника и без него он ничего не может. Как оказалось, ген[ерал] Веселовзоров — личный друг графини, и это она пустила за его подписью эти телеграммы, и она же опять именем гр[афа] Воронцова упросила его не убирать.
98
Веселовзоров Борис Петрович (1869 — ?) окончил Павловское военное училище, Николаевскую академию Генерального штаба; службу начал в Кавказской гренадерской артиллерийской бригаде (1887), занимал должности командира роты, батальона, адъютанта штаба дивизии корпуса и др. В 1911–1914 гг. командовал 84-м пехотным Ширванским полком; генерал-майор по Генеральному штабу (октябрь 1913); дежурный генерал штаба Кавказской армии (ноябрь 1914).
На этом мой разговор с кн[язем] Енгалычевым кончился, и я уехал. В приемной он мне представил своего пом[ощника] сен[атора] Любимова [99] , жанд[армского] ген[ерала] и других лиц.
В 4 ч. я выехал обратно в Седлец.
Дело в том, что я был послан в VI арм[ейский] корпус осмотреть установку 120 пуд. крепостных орудий. Я был там вчера на позициях и смотрел стрельбу и оборудование. Поставлены орудия на [Болимовском] шоссе в 3-х верстах от позиций, в специальных окопах, по две пушки в каждом окопе. Окопы отлично [за]маскированы деревьями, и в 20 шагах ничего не видать. В случае налета аэроплана орудия прикрываются елками. К сожалению, отсутствие хороших дорог не позволяет поставить пушки ближе к лесу и дать им более глубокий обстрел. Необходимо было бы проложить полевую ж[елезную] д[орогу], но материал не дают им. Пришлось ставить на шоссе, то есть близко от шоссе, что, конечно, дает неприятелю возможность легче их найти по карте. И то уже шпионы подожгли домик близ батареи, когда орудия были установлены. К счастью, неприятель пристреливался, но не нашел их (пока).
99
Любимов Д. Н.
– сенатор, гофмейстер, помощник варшавского генерал-губернатора.