Военный переворот
Шрифт:
Едва выбравшись из черной массы людей, Краевский прибавил скорость. И здесь его ждала новая неожиданность. В конце улицы, где народа уже почти не было, наперерез машине выскочила какая-то женщина, нагая до пояса. Джип, не успев затормозить, ударил ее, и женщину отбросило в сторону на пару метров.
— Осторожно! — крикнул в последний момент Роберто, но было поздно. Пострадавшая недвижно лежала на земле.
Джип остановился.
— Черт подери, — прошипел Краевский. Он на секунду задумался, что же ему делать: оставаться здесь, посреди улицы, с замминистра
— Проклятие, только этого еще не хватало! — выдавил из себя растерянный водитель.
— Что вы собираетесь делать? — насторожился Саганипожу. — Вы что, хотите?..
Краевский не ответил ему. Он быстро вышел из джипа и подбежал к лежащей женщине. Подняв под мышки, он поволок ее в машину. С трудом затолкав жертву наезда внутрь, он быстро сел на свое место и что есть силы нажал на газ.
— Посмотрите, она жива? — сказал он Саганипожу.
Тот перегнулся на заднее сиденье и пощупал пульс у женщины.
— Кажется, нет. Вы ее убили! — Последнюю фразу он сказал каким-то непохожим на свой, пискливым голосом.
Через минуту Краевский остановил джип за хибарой, ютившейся у дороги. Он вышел из машины и осмотрелся. Никого вокруг не было. Это успокоило его. Краевский открыл заднюю дверь и проверил пульс у женщины.
— Она жива. Помогите мне, — приказал он своему спутнику.
Тот повиновался, и они вдвоем втащили ее внутрь хибары. Навстречу им вышла хозяйка — женщина неопределенного возраста с измученным лицом. Она с удивлением и страхом уставилась на нежданных гостей, несших неподвижное тело. Краевский сунул хозяйке хибары сотенную бумажку и сказал на местном диалекте:
— Позаботьтесь о ней.
Не дожидаясь ответа, он хлопнул по плечу Роберто и вышел из лачуги. В следующее мгновение за окном послышался звук мотора отъезжавшей машины.
Неизвестно, что подумала женщина в хибаре, увидев в ней Роберто Саганипожу. Скорее всего, ее больше впечатлила сотенная купюра, чем присутствие правительственной шишки.
Вновь резко нажав на газ, Краевский отъехал от хибары, подняв огромное облако пыли. Некоторое время они оба молчали. Наконец замминистра пошевелился:
— Повстанцы совсем обнаглели, — сказал чиновник. — Они уже нападают на миротворцев. Если так дела пойдут дальше, Онигминде подомнет нас под себя. Этого нельзя допустить! Нужно ускорить поставку оружия нашим правительственным войскам!
— Будь я хозяином, все было бы иначе. Но здесь я бессилен, — Краевский развел руками, на мгновение отпуская руль. — А с хозяином сами знаете, что происходит. Он совершенно потерялся.
— Да-да, — кивнул Роберто. — Это я уже оценил.
«Знал бы этот дурак еще и про алмаз, то-то была бы заваруха!» — думал про себя Краевский.
— Нет, все-таки нельзя заводить детей, нельзя… — вновь высказал он вслух свои мысли. — Слишком опасно. Ты становишься уязвимым уже заочно.
— Это Онигминде похитил его
— Нет, этого не может быть… Как же тогда Мазур? — напомнил ему Краевский.
— Деньги, деньги, дорогой сэр. Перекупить можно любого. Онигминде его перекупил, я уверен.
За окнами машины мелькали прикрытые кое-как трупы по обочинам дороги. Вооруженные люди подозрительно смотрели им вслед. С городских окраин доносились звуки беспорядочной пальбы. Внутри кондиционированной капсулы было спокойно, и во все, что происходило снаружи, не очень верилось.
— С вами хорошо передвигаться по городу. — Улыбка замминистра была одновременно лукавой и тревожной. — Если бы я ехал на своей служебной машине, то мог бы и не доехать.
— Наш статус в Нигерии покруче, чем у ооновцев. Полная неприкосновенность. Хоть это радует, — мрачно усмехнулся в ответ Краевский.
Джип въехал в ворота виллы.
Глава 25
Джип зашуршал гравием под окнами виллы. Шелест шин вывел Сытина из оцепенения, в котором он находился вот уже несколько часов. Алкоголь, известно всем, оказывает успокаивающее действие в случае сильных потрясений и стрессов. Чего-чего, а стрессов у Сытина в последнее время было с избытком. И снять их было необходимо. Что Сытин и делал с момента приезда на виллу, особенно после того, как увидел, какой здесь царит разгром. Потрясенный мажордом, несмотря на свой богатый опыт, еще никогда не видел, чтобы человек в одиночку мог выпить такое количество горячительных напитков. Впрочем, на этом дело не заканчивалось, и ему предстояло увидеть сегодня еще много интересного.
Сытину было плевать на разгром. Сейчас его волновало только исчезновение Ольги, алмаза и некоторых очень важных документов. Важных, потому что при определенном стечении обстоятельств они могли бы пролить свет на многие аспекты его деятельности здесь, в Лагосе. Сомнения, которыми терзался Сытин, были связаны и с подозрениями по адресу как Ольги, так и Краевского. Двух людей, в преданности которых он до последних событий не сомневался. Сытин сидел на ковре в углу комнаты и, раскачиваясь из стороны в сторону по причине алкогольного шторма, бормотал что-то себе под нос. Он говорил полушепотом:
— Как? Нет, ну как они могли… Ладно, Краевский оказался сволочью. Но Ольга! Почему она сбежала? Зачем? Чего ей недоставало? Она же сама захотела ехать со мной сюда, в Лагос. Я ей говорил, я же ее отговаривал. Нет, настояла… Упрямая, вся в мать!
Привстав, он зазвенел пустыми бутылками, покатившимися по полу.
— Черт побери! — воскликнул он. — Все выпито…
За дверью послышались шаги и чьи-то голоса. Через несколько мгновений в комнату осторожно заглянул Краевский. Удивленно глядя на Сытина, он переступил порог. За ним последовал еще один гость. Роберто Саганипожу, с интересом разглядывая разгромленную комнату, боком протиснулся в дверной проем.