Военный Петербург эпохи Николая I
Шрифт:
Рядовой Л.-гв. Уланского полка. Литогр. Л. Белоусова. Кон. 1820-х — нач. 1830-х гг.
Патриотический подъем в русском обществе, вызванный этой войной, мог сравниться с временами 1812 года, когда поляки в составе армии Наполеона участвовали в нападении на Россию, и 1612 года, когда К. Минин и Д. Пожарский освобождали нашу страну от польских захватчиков.
На известие о варшавской победе А.С. Пушкин откликнулся стихотворением «Бородинская годовщина», где были слова:
Сбылось, и в день Бородина Вновь вторглись наши знамена В проломы падшей вновь Варшавы, И Польша, как бегущий полк, Бросает в прах свой стяг кровавый, И бунт раздавленный умолк. [27]Знаменитый
27
Там же. Т. 2. С. 271.
28
Давыдов Д.В. Некоторые черты из жизни Дениса Васильевича Давыдова // Денис Давыдов. Дневник партизанских действий. Надежда Дурова. Записки кавалерист-девицы. М., 1985. С. 267.
Атака лейб-гусар под Варшавой. Худ. Б. Виллевальде. 1857 г.
Д.В. Давыдов. Худ. Д. Доу. 1820-е. гг.
Многие молодые дворяне с началом войны устремились в военную службу и мечтали попасть в действующую армию. Преображенский офицер Г.П. Самсонов так вспоминал свой юношеский энтузиазм: «Учение мое шло успешно до 6-го класса, но в этом последнем классе пансиона резко изменилось. Виноваты, как это ни странно, были поляки. По объявлении войны с ними у всей молодежи закипел воинственный дух. Мне было 16 лет, и, конечно, этот вихрь захватил и меня в ущерб учению. Проведший детство в деревне при хороших условиях, я был здоровый, крепко сложенный юноша и к тому же с 7-ми лет привык сидеть на лошади. Эти данные поселили во мне уверенность, что трудности похода я перенесу легко и на поле брани с честью поддержу свое имя. Энтузиазм мой поддерживался еще более сознанием, что оба мои брата готовятся со своими частями к выступлению на театр военных действий». [29]
29
Самсонов Г.П. Из записок старослужившего // Исторический вестник. 1901. Т. 86. № 12. С. 925.
М.Ю. Лермонтов в это время написал стихотворение «Поле Бородина», хорошо известное в более позднем варианте под названием «Бородино». Через несколько лет в романе «Княгиня Лиговская» его любимое детище Григорий Александрович Печорин отличается в боях и получает офицерский чин при усмирении мятежной Польши. Знаменитый «Герой нашего времени» — это второй роман о Печорине, а в первом, неоконченном, романе «Княгиня Лиговская» более ранний образ Печорина несколько отличается от того, который стал классическим. В описании его внешности явно угадывается сам Лермонтов, а биография Печорина до кавказской ссылки — это биография Лермонтова, приукрашенная военными эпизодами. Сам автор по молодости не принимал участия в Польской кампании, но своего героя он делает на несколько лет старше, чтобы отправить его на войну: «До девятнадцатилетнего возраста Печорин жил в Москве. С детских лет он таскался из одного пансиона в другой и, наконец, увенчал свои странствования вступлением в университет…
М.Н. Загоскин. Литография 1830-х гг.
Между тем в университете шел экзамен. Жорж туда не явился; разумеется, он не получил аттестата…
В комитете дядюшек и тетушек было положено, что его надобно отправить в Петербург и отдать в Юнкерскую школу; другого спасения они не видели — там, говорили они, его пришколят и выучат дисциплине.
В это время открылась Польская кампания, вся молодежь спешила определяться в полки; вступать в школу было для Жоржа невыгодно, потому что юнкера второго класса не должны были идти в поход. Он почти на коленях выпросил у матери позволение вступить в Н… гусарский полк, стоявший недалеко от Москвы…
М.И. Глинка. Неизв. худ. 1837 г.
Печорин в продолжение кампании отличался, как отличается всякий русский офицер, дрался храбро, как всякий русский солдат, любезничал с многими паннами, но минуты последнего расставания и милый образ Верочки постоянно тревожили его воображение…
После
Роман Михаила Николаевича Загоскина «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году», написанный еще в 1829-м, приобрел особую популярность во время Польской кампании и стал тогда основой для театральной постановки в Москве, затем многократно переиздавался, только при Николае I выдержал он 8 изданий. В 1831 году писатель создает новый, такой же популярный и такой же патриотический роман «Рославлев, или Русские в 1812 году».
30
Лермонтов М.Ю. Собр. соч. в 4-х томах. М., 1986. Т. 4. С. 150–154.
Композитор Михаил Иванович Глинка давно уже вынашивал планы создания русской национальной оперы. По совету поэта В.А. Жуковского он обратился к теме противостояния России и Польши. В 1836 году в Петербурге состоялась премьера оперы Глинки «Жизнь за царя», посвященной событиям начала XVII века, огромному патриотическому подъему русского народа под руководством Минина и Пожарского, освобождению от польской оккупации и воцарению первого из династии Романовых — царя Михаила Федоровича. Центральный персонаж Иван Сусанин совершает подвиг самопожертвования, вызвавшись быть проводником для отряда напавших на Русь поляков, заводит их в лесные дебри, откуда нет выхода, и гибнет от рук разъяренных захватчиков. На сцене гордые польские паны хвастливо обещали покончить с «холопской Москвою», а в зале сидели недавние победители поляков с наградами за кампанию 1831 года.
Знаменосец, сигналист и барабанщик Л.-гв. Финляндского полка. Литография Л. Белоусова. Ок. 1828–1833 гг.
Следующие пушкинские строки словно подводят итог первых лет николаевского царствования, ставших периодом серьезных испытаний для государя, гвардии, армии и народа. Во главе с сильным и решительным монархом Россия выдержала восстание декабристов, персидскую и турецкую кампании, европейские революции, антирусскую истерию и бешеный поток клеветы со стороны западных стран, холерные бунты и тяжелый Польский поход, и вышла победителем:
Ваш бурный шум и хриплый крик Смутили ль русского владыку? Скажите, кто главой поник? Кому венец, мечу иль крику? Сильна ли Русь? Война и мор, И бунт, и внешних бурь напор Ее, беснуясь, потрясали — Смотрите ж, все стоит она! А вкруг нее волненья пали И Польши участь решена… [31]Глава 4
«По команде верховного вождя своего»
31
Пушкин А.С. Собр. соч. в 10-ти томах. Л., 1975. Т. 2. С. 272–273.
Он наш русский царь в полном и лучшем значении этого слова. Он был самым национальным из наших монархов, занимавших до него престол Петра Великого.
Как справедливо отмечает историк Л.В. Выскочков, «несомненно, Николай I во многом соответствовал тому ожидаемому облику русского государя, который сложился в народном восприятии». [32] Действительно, это был истинно русский человек по характеру, по широте души, по преданности православной вере, любви к Отечеству и русскому народу. Он самоотверженно служил России и считал себя ответственным перед Богом за ее судьбу. Этой службе была подчинена вся его жизнь. Злопыхатели могут указать на значительный процент немецкой крови в его жилах и развить на этой основе целый миф о том, что русские неспособны сами управлять собой и ими всегда правят иностранцы. На самом деле немецкая «примесь» в крови царей и королей — явление, характерное для всех основных европейских монархий, и никого не смущает. В Англии целых два века — XVIII и XIX — царствовала немецкая Ганноверская династия, первые представители которой даже не знали английского языка. Династические браки породнили все правящие дома Европы, но это не мешало каждому государю править в интересах своей страны. Принцессы многочисленных германских государств были желанными невестами для сыновей всех правителей. Традиционным «упреком» Русскому императорскому дому является еще и то, что начиная с Петра III все Романовы наследовали фамилию русских царей по женской линии, а по мужской имели предками Голштейн-Готторпскую династию. Но и это не ставит Россию ниже других монархий. Австрийская династия Габсбургов тоже унаследовала свою фамилию по женской линии, когда пресеклась мужская.
32
Выскочков Л.В. Император Николай I. Человек и государь. СПб., 2001. С. 388.