ВоенТур 3

АЗК

Неожиданно под моими ногами зазвенела коса, на которую я нечаянно наступил, заглядевшись на сказочную красоту хлебного поля. С земли тот час вскочил незнакомый мне боец, и виновато вытянулся.

— Устал? — спросил спросил его по доброму Крейзер.

Он переступал с ноги на ногу и молчал. Я понял: наверное, не так давно крестьянствовал и теперь горько жалел пропавший хлеб и нелегкий труд неизвестных ему людей. Не дождавшись от него ответа, мы с Яков Григорьевичем пошли дальше. Не знаю о чем думал Крейзер, а я думал о других, человеческих потерях. Вчера, например, пропал

командир одного из полков «сбродной» дивизии, которую за несколько дней сколотил полковник Гришин. Поехал со своим адъютантом на броневичке в один из батальонов и ни слуху ни духу о них. Может быть, лежат где-то в таких же высоких хлебах?

— Яков Гриорич, есть предложение!

— То что оно будет интересным, я уже не сомневаюсь…

— Не скашивать до конца это поле, а заминировать его огненными фугасами и кода противник под прикрытием высоких хлебов накопится для броска на наши позиции, одновременно поджечь его со всех сторон.

— А для полной надежности перед полем развернуть несколько пулеметных подразделений!

— Именно, а отход в тыл отрезать навесным огнем счетверенных установок.

— Тогда идемте скорее к рации, надо отдать распоряжения.

— Подождите, немцы после такого будут очень жестко обрабатывать наш передний край авиацией и артиллерией. Нужны ложные окопы перед всей линией нашей обороны здесь. И заодно присмотреть надежные и безопасные места в тылу, но не далее чем сто-стопятьдесят метром за линией траншей.

Глава 6

Когда мы подошли к своему БТРу уже светало. Противник лениво постреливал, воевать гитлеровцы начинают как правило ровно в семь утра, и не минутой раньше. Надо было готовиться к очередному военному дню.

У БТРа встретили минут как пять, подъехавшего на машине в батальон заместителя командира одного из сводного полка по политической части старшего батальонного комиссара. У замполита была не характерная для этой части военнослужащих фамилияБылинкин. Да по внешнему видуон не был похож на еврея, в отличии от того же Крейзера. Он был такой плотный, что при его совсем небольшом росте он казался просто толстым, почти круглым. И что меня не на шутку развеселило — он завтракал! Причем не на сидении «эмки», а в только что вырытом окопе на несколько человек.

— Кашки пшенной не хотите? — приветливо спросил он вместо приветствия. — Или, может, чайку?

— И кашки хотим. И чайку тоже.

— Семен Петрович, организуй товарищам командирам солдатской каши и чая! — не меняя выражения лица, спокойно произнес он в сторону.

— А еще больше я хочу уточнить с тобой наши сегодняшние боевые дела, дорогой товарищ замполит!

— Сначала покушать! Я сегодня спецально выехал пораньше, пока у немца не начался боевой день по распорядку.

— Тоже заметил? — спросил я поудобнее устраиваясь на старой шенели брошенной на земляной приступок в окопе.

В нем было прохладно, как в погребе, немного сыро и пахло свежей землей. Круглое лицо замполита с мягким носом и большими глазами было так же невозмутимо, как маска фараона в археологическом музее.

Было около половины седьмого.

В небе появилась «рама» — разведывательный самолет противника, высматривавший цели для артиллерии и авиации фашистов. Так солдаты называли его потому, что он имел два фюзеляжа и напоминал с земли раму.

— Вчера с утра, поехал на «полуторке» другой батальон, и ровно в семь на нас спикировал двухмоторный «мессер». Хорошо что красноармейцы в кузове заметили и постучали по крыше кабины. Я на ходу открыл дверцу, а бойцы показывают на небо, и я сразу же увидел пикирующий на нас самолет. Тут я как закричу: «Федоров! Выполняй точно мою команду! Давай прямо по дороге, не снижая скорости!»

Самолет пикировал на нас. В кузове ребята прижались к кабине. Смотрю — вот оторвалась бомба.

— Стоп! — приказал я водителю. Машина замерла как вкопанная.

— Все на землю! Ложись! Бомба, сброшенная с опережением в расчете на наше продвижение, взорвалась метрах в семидесяти впереди. Небольшая видно была, осколки нас не достали.

— В машину! Вперед! — снова командую я. — Снова полный газ и свист ветра в ушах, а самолет разворачивается на нас. Видимо, летчик здорово разозлился, и вираж был очень крутой. На случай, думаю: «если он гад разгадал наш маневр, надо остановить машину раньше!» Самолет вновь пикирует, я выжидаю время.

— Стоп! На этот раз бомба взорвалась метрах в пятидесяти. Пока летчик делал новый заход, наша машина успела скрыться в лесу. Моя хитрость удалась.

— Хороший ты рассказчик Былинкин!

— Так мне по должности это положено. — Невозмутимо ответил он, тщательно облизвая при этом ложку.

— Какой-то ты не правильный замполит, товарищ Былинкин…

— А что вы хотели от меня услышать?

От этих сказанных в упор слов я даже расстерялся.

— Вы лучше отдайте приказ по ввереннм вам войскам, о полном запрете использования командирами и замполитами легкового транспорта для их передвижения. Полуторка, не так привлекает внимание немецких летчиков как легковушки.

— Так вы вчера как раз на полуторке и ехали!

— Так и на нас этот немец начал пикировать после того как в хлам разделал лековушку с двумя командирами и водителем. Чудом остались живы — водитель перед ямой затормозил и бомба разорвалась метрах в десяти. Саму машину перевернуло. Мы их потом подобрали. И только после этого этот немец за нас принялся. А с кузова и обзор за воздухом намного лучше.

— А ведь толковая мысль! — Поддержал предложение замполита Крейзер.

— Толковая, приедем в штаб прикажу НШ приказ подготовить. А куда весь легковой транспорт пристроить?

— А на него лучше ДШК поставить, будет и приманка и мобильно… — шкрябая ложкой по котелку, все также невозмутимо произнес замполит.

— Голова! — только и смог восхищенно произнести командир «Пролетарки».

— Только легковушки придется переделать, но это мы поручим рембазе, как раз по их профилю. У тебя сколько ДШК в хозяйстве? — сразу поинтересовался я у Яков Георгиевича.

— Восемнадцать…

— И у меня не меньше, тут теперь главное чтобы легковушек хватило! — Я, аж загорелся идеей…