Воевода заморских земель
Шрифт:
Хорошо, что здесь нет собак, глядя на приближающийся караван, подумал Олег Иваныч. Маленькие собачки, что разводятся для еды, – не в счет, они и лаять-то, похоже, не умеют.
– Тотонаки! – приглядевшись, взволнованно прошептал Тламак. – И мы вряд ли сможем убежать – носильщики-скороходы догонят очень быстро. Остается молить Господа, чтобы тотонакам не пришло в голову остановиться на привал здесь, на холме. А ведь больше, похоже, и негде!
Действительно, этот поросший редколесьем холм представлял собой очень удобное место для привала – тень, дрова, ручеек, чего еще желать стремящемуся отдохнуть путнику?
– Сворачивают! – схватился за палицу Гриша. – Что ж, не посрамим земли новгородской и Святой Софии!
– Не спеши, Гриша.
– Но ведь они,
Тотонаки, поставив в траву груженые носилки с товарами, растянулись в траве полумесяцем и медленно приближались к холму. В руках у них были копья.
– Что они там кричат, Тламак? – звонко спросил Ваня.
– Ругают ацтекских тварей.
– Это кого же?
– Вас, – пошутил Олег Иваныч. – Впрочем, я так и предполагал. Григорий, брось палицу, мы не собираемся с ними сражаться, мы же не ацтеки… И ты не журись, Тламак, не дадим в обиду. Шлатильцин говорил, недавно с тотонаками была война цветов, я правильно его понял?
Тламак кивнул, сумрачно глядя на приближающихся врагов.
– Ну, хватит ждать. – Олег Иваныч поднялся с земли во весь рост. – Пойдем, Тламак, толмачом будешь.
– Олег Иваныч, а что такое война цветов? – не в тему поинтересовался Ваня.
– После Тламак объяснит, – отмахнулся адмирал-воевода. – Ну, пошли мы.
– А нам что делать?
– Кролика пока доедайте.
– Да там уж и есть нечего.
Последних слов друзей Олег Иваныч уже не слышал. Вместе с ацтекским принцем он шагнул в желто-голубое травяное море. Они медленно двинулись по колено в траве, приветственно подняв над головой руки. Адмирал-воевода широко улыбался. В землю перед ними воткнулось копье.
– Ты не молчи, парень! – оглянулся Олег Иваныч. – Кричи – великий белый касик желает говорить с ними. Впрочем, похоже, они уже меня разглядели.
«Великий белый касик» неторопливо шествовал навстречу караванщикам той самой, важной, «боярской», походкой, неспешной и степенной, что выучил когда-то еще в Новгороде под руководством Софьи. Из травы, изумленно глядя на него, поднимались воины и купцы, вооруженные палицами и копьями. Впереди появился пожилой, довольно-таки скромно одетый индеец, судя по тому почтению, что оказывали ему остальные – главный.
Остановившись пред ним, Олег Иваныч приветственно приложил к груди руку:
– Белый касик, преследуемый коварными теночками, рад встретить тебя здесь, досточтимый торговец!
Тламак быстро перевел.
Глава караванщиков улыбнулся, услыхав про «коварных теночков» и, в свою очередь, произнес несколько фраз.
– Его зовут Типильтек, он староста каравана, – пояснил Тламак. – Они тотонаки и с радостью помогут тебе, великий белый касик. Весть о твоем мужестве давно разнеслась по всему Анауаку.
– О да, мы теперь известные, – не удержавшись, хохотнул Олег Иваныч. – Спроси, не идут ли они на запад, к отоми или тараскам?
– Нет. – Купец покачал головой. – Но мы окажем тебе и твоим друзьям всяческую помощь.
– Война цветов? – через Тламака переспросил Типильтек Ваню. – Это коварство и жестокость ацтеков! – На скулах торговца заиграли желваки. – Вот как это происходит: наш род – род Итикаитци – давно уже живет на землях, подчиненных ацтекам. Мы исправно платим им, чиним дороги и, если надо, доставляем с гор камни. Но жестоким теночкам этого мало! Раз в год, самое малое, они являются в наше селение за сердцами молодых воинов. Явившись, объявляют войну. Ацтеки – в полном вооружении, в деревянных шлемах, в панцирях, со щитами. А наши воины должны сражаться цветами.
– Как так – цветами?
– Большими букетами, собранными красивейшими девушками. Сколько нужно воинов – столько теночки и возьмут в плен. Сердца пленников будут выдраны на жертвенниках Мехико.
– А если сопротивляться?
– Они возьмут наших детей, как уже поступали не раз.
– Но ведь так нельзя жить!
– Мы знаем. И не живем. Вернее, скоро не будем – придется уходить на восток, к Великой Воде, пока и туда не успели добраться теночки. Впрочем, это им будет
Беглецы и караванщики-тотонаки сидели у костра, разведенного на вершине холма, между соснами. Неспешно текла беседа, переходил из рук в руки небольшой кувшин с октли, на углях жарился кролик. Вполуха слушая старосту Типильтека, Олег Иваныч думал о своем. Как он давно уже предполагал, империю ацтеков – вернее, союз городов-государств – давно разъедали не только внутренние противоречия. Кроме мощного христианского движения и борьбы группировок за власть, существовала еще и иная борьба. Борьба покоренных ацтеками народов за свою свободу. Борьба соседних, пока еще свободных племен – за то, чтоб не покорили. И, судя по всему, ацтекам в этой борьбе приходилось туго. Да, пока что они были победителями, покорителями и властителями Анауака. Но все больше было недовольных среди подвластных племен, все меньше хотели они видеть свои сердца в жертвенных сосудах ацтекских храмов. И восставали. И грабили купцов, убивали чиновников, а в некоторых районах Анауака, даже неподалеку от озера Тескоко, бесследно исчезали небольшие ацтекские отряды. Пока небольшие. Насколько помнил Олег Иваныч из истории – именно эта ненависть подвластных и соседних племен и поможет покорить Теночтитлан конкистадорам Кортеса. То же самое произойдет и южнее, в Империи Инков. Да, иногда на костях и пепле подданных вырастают удивительные по красоте цветы, но ни одно жестокое государство не может цвести долго. Когда-нибудь люди устанут бояться и устанут терпеть. И тогда придется ответить за все. За войны цветов, за вырванные бьющиеся сердца и реки человеческой крови, проливаемые на жертвенниках. За все. И отвечать будут не только правители, но и весь ацтекский народ.
Олег Иваныч рассеянно смотрел в быстро темнеющее небо. Он уже знал, что не зря был пленником Теночтитлана. Он знал, что никогда – никогда! – ацтеки не посмеют напасть на Ново-Михайловский посад, даже земли пупереча и отоми не захватят. И он знал теперь, как этого добиться.
Тотонаки проводили их до какой-то большой реки, имеющей несколько названий. Река, как они говорили, текла далеко на запад, впадая в Великую Воду. Тепло простившись с торговцами, беглецы связали плот и, погрузившись на него, поплыли вниз по реке, никем не задерживаемые. А далеко к югу, у маленького селения Экатепак, что на самом берегу озера Тескоко, их напрасно поджидали Тисок и Таштетль. Военачальник и жрец, несмотря на весь их ум и природную хитрость, слишком верили в страх. Ведь это именно из-за страха перед мощью и мстительностью ацтекского государства должны были ловить беглецов мирные племена Анауака. Вот, видимо, и ловили, только пока что-то больно медленно. Впрочем, Тисок с Таштетлем еще не устали ждать. Ну, ждите, ждите…
А река, расширяясь, катила свои бурные воды к Великому Тихому океану. Все меньше становилось скал по обоим берегам, все больше появлялось зелени – деревьев, кустарников, трав. Глубокий каньон медленно сменялся низменностью. С погодой, правда, не везло – пошел дождь. Сильный, плотный, целый ливень. Тяжелые капли пускали в воде пузыри и рябь, гулко барабанили по крыше шалаша, устроенного на плоту предусмотрительным Олегом Иванычем. На передней площадке, вооруженный длинной жердиной, сидел Ваня и, не обращая никакого внимания на дождь, внимательно всматривался вперед, насколько позволяла серая, зависшая в воздухе пелена. Однажды так вот чуть было не напоролись на камни – еле выплыли. Река медленно огибала мыс, а за мысом… За мысом качались на волнах несколько вместительных лодок – из-за дождя Ваня слишком поздно заметил их. Впрочем, особо он и не волновался – вряд ли это были ацтеки, скорее всего – союзное Ново-Михайловскому посаду племя тарасков-пуперечей. Хотя никаких рыбацких снастей видно не было, а уж похожие на крылья бабочек сети пуперечей узнавались мгновенно. Убрали – потому что дождь? Тогда что они вообще на середине реки делают? А ведь направляются к плоту! Наперерез! И что теперь?