Воевода

Перевощиков Вячеслав Александрович

– Туда! – крикнул отрок. – За мной!

В его голосе слышалась надежда, которая словно окрылила всех. Даже кони чуть быстрее помчались через ночь, будто кто-то незримо влил в их уставшие мышцы новые силы. Вскоре звук копыт сделался чуть звонче и отчетливей, указывая на то, что теперь под ними была сухая каменистая земля. Тень впереди приблизилась и приняла очертания большого пологого холма с шапкой-скалой на самой вершине. Вот эту-то шапку и разглядел Провид издалека.

– Зачем мы туда скачем? – крикнула Руська, не понимая, как им может помочь этот странный холм.

– Где холмы, там и овраги, – обернувшись

вполоборота, ответил воин. – Там мы и спрячемся, если что.

Девушка старалась не думать, что будет, если их вдруг поймают. Руки ее и так слегка дрожали, и едва ее воображение пыталось забежать немного вперед, как от страха ей начинало казаться, что погоня уже совсем рядом, а тьма так плотно обступила ее, что не видно ни отрока, ни Нежку, и вообще она одна брошена в этой бескрайней ночной степи. Руська взмахивала рукой, словно стегала невидимой плетью своего скакуна или рубила мечом воображаемого врага, и тогда подступавшие к ней страхи шарахались в разные стороны, исчезая в непроглядной тьме.

Тем временем кони все скакали и скакали через ночь, и вскоре темный силуэт, едва маячивший на горизонте, вырос и заслонил собой почти всю нижнюю часть звездного сумрака. Еще немного, и все почувствовали, что совсем рядом в непроглядной тьме земная твердь устремляется вверх, поднимая к небу свои могучие плечи. Необъяснимое чувство присутствия чего-то огромного даже замедлило бег утомленных коней.

– Это курган? – спросила Руська, невольно переходя на шепот.

– Просто гора, – в голосе Провида слышалось почтение к земляному гиганту. – Но сказывают, что в давние времена здесь было святилище древних богов живших тут великих народов.

– Великие народы, – грустно прошептала Руська.

– Что? – не понял молодой воин.

– Я говорю, что когда-нибудь от нас тоже останутся только одни курганы, – устало вздохнула боярышня.

Здесь, рядом с огромной земляной горой, ощутив ее невидимую могучую силу, она вдруг напрочь лишилась всякого страха и, окончательно успокоившись, стала быстро наверстывать упущенные минуты вынужденного молчания.

– Исчезнем, как эти великие народы, – она продолжала лепетать, радуясь тому, что слышит свой голос без противных ноток испуга. – И никто не вспомнит нашего имени.

– Нет, не исчезнем! – выкрикнула сзади Нежка.

– Почему? – Руська обернулась к служанке, позабыв, что в темноте все равно ничего не увидит.

– Я детей нарожаю много-много! – с силой убежденной ярости быстро проговорила Нежка. – Чтоб никогда русский род не прервался, чтоб у русской земли всегда было много воинов, чтоб ни твое, ни мое имя никогда не перестало звучать, а возрождалось вновь и вновь, пока есть земля и светит солнце.

Руська не сразу нашлась, что ответить. Они как раз остановились почти у самых ног земляного гиганта, словно не решаясь потревожить его сон. И только когда отрок вновь повел свой маленький отряд дальше, она заговорила снова:

– Я и не знала, что ты такая умная.

Нежка ничего не ответила, но Руська вдруг поняла, почему отрок готов за них отдать свою жизнь. Это ведь он не оттого, что должен защищать свою госпожу, а оттого, что и она, и Нежка родят потом русских детей и новых воинов тоже, которые отомстят за него, за его смерть. И он будет смотреть из священного Ирия, как они поднимут русскую землю, и радоваться на них. А потом, когда-нибудь, в их детях или

в их внуках его душа обязательно возродится, вернувшись на землю. Так учат священные славянские веды.

Невидимый в темноте кустарник больно хлестнул Руську по ноге своей колючей веткой, словно предупреждая, что владения ровной, как стол, степи здесь кончаются, и начинается царство склонов, осыпей и таинственных вершин.

Холм только издалека казался гладким и покатым. Когда кони стали подниматься к вершине, оказалось, что заросли кустарника и высокой жесткой травы покрывают весь склон, и вся его земляная спина была похожа на мохнатую шкуру огромного спящего зверя, в лохматые космы которого тьма вплела свои черные косы. В бледном свете звезд все это казалось сплошной непроходимой стеной, грозной и неприступной, но отрок смело послал своего коня вперед, и твердыня мрака рухнула перед ним под треск ломаемых веток и хруст мнущихся стеблей невидимого в ночи бурьяна.

Девушки гуськом последовали за своим защитником. Колючие ветки облепили их со всех сторон, непрестанно дергая невидимыми цепкими ручками подолы одежды. Лошади фыркали и вздрагивали, продираясь через сплетение веток и трав. Наконец, ближе к середине склона, заросли поредели и под копытами лошадей захрустели камни осыпи. Молодой воин нетерпеливо хлестнул плетью по лоснящемуся от пота крупу коня и вскоре оказался почти на самой вершине холма, у отвесной стенки возвышавшейся там скалы. Здесь он невольно остановился, прислушиваясь к безмолвию ночи. Лицо его ощутило дуновение странного глубинного холода, исходящего из самой середины каменной стены. На миг ему показалось, что кто-то стоит прямо перед ним, прячась в густой мрак, плотным облаком окружавший скалу. Потом он решил, что среди каменных складок затерялся лаз в пещеру, и именно оттуда исходит это странное холодное дыхание. Наконец, чтобы развеять все свои сомнения, он ударил тупым концом копья прямо в каменную стену перед собой. Раздался гулкий звук брошенного в колодец камня, словно где-то, внутри скалы, закачалось многоголосое эхо. Отроку это показалось странным, и он ударил еще раз, но чуть посильней. Пустота внутри скалы вновь отозвалась чистым и приглушенным звуком каменного барабана.

– Наверное, это стенка пещеры, и у нее недалеко должен быть вход, – сказал он тихо. – Сейчас я попробую его найти, и тогда мы сможем спрятаться там.

– Как же мы найдем в такой темноте? – удивилась Руська.

– Я знаю один заговор, – прошептал отрок и начал говорить странные слова:

– Звезды и ветер, тьма и огонь. Пусть проскачет по небу златогривый конь, золотым копытом все замки собьет. Тот, кто ищет выход, пусть его найдет!

Отрок замолчал, и в наступившей тишине было слышно, как тяжело дышат и всхрапывают кони. В молчаливом ожидании прошла минута, но ничего не происходило.

– Это все? – удивилась боярышня.

– Нет, – смутился молодой воин, – там еще были слова, но они нам не нужны.

– Почему не нужны? – не унималась девушка.

– Они не подходят по смыслу, – устало отвечал отрок, – а лишнее слово может и навредить.

– Если бы это слово было лишним, ты бы уже нашел вход в свою пещеру, – съязвила Русана.