Воин из-за круга

Астахов Андрей Львович

– И что, зверюгу этого видели? Сожрал он кого?

– Разное говорят, господин, – трактирщик заговорил шепотом. – Есть люди, которые говорят что видели эту тварь. Здоровенный он, зверюга этот, поболее медведя будет, черный, как ночь, клыки и когти у него чисто ножи! Глаза, как блюдца. У нас в округе с весны пропало восемь человек, трое мужчин, три женщины и двое детей, так не иначе зверюга их сожрал. Косточек и тех не нашли.

– Значит, не нашли? – Хейдин подмигнул Ратиславу. – Может, и не ел их зверь, а просто уехали они отсюда куда подальше?

– Может, и так,

да только зря вы, господин хороший, улыбаетесь. Я ведь чувствую, не верите вы мне. Так вы людей порасспросите. Вам всякий расскажет, что с появлением зверюги человеческая жизнь в наших местах кончилась. День и ночь в страхе живем. Скотину на пастбище выгнать боимся, а уж детей или женщин куда отпустить – ни-ни!

– Что-то не пойму я, если зверь никого не сожрал, если не видели его, чего же вы так боитесь? Может, нет никакого зверюги и не было?

– Есть зверюга, ваша милость. Я сам слышал его вой. А племянник мой Шоннас его видел неподалеку от замка Фор.

– Ага, опять какой-то замок! И кто же в этом замке живет?

– Никто, – хозяин разлил остатки сидра из кувшина по кружкам. – В Форе уж много лет никто не живет. Дурное место, одни развалины. Скот там пропадает дюже часто. Наши люди там овец находили. Пополам разорванных.

– Верно, этот зверюга и впрямь очень силен, – сказал Хейдин.

– С весны одной надеждой живем, господин; поскорее бы зверюгу этого кто прикончил. Наш наместник, светлейший Моммер ди Лер объявил награду тому, кто привезет ему голову зверюги, пятьдесят галарнов серебром и добрый охотничий рог. Да только не слышно пока, чтоб кто-то отважился на эдакое дело – зверюгу убить.

– И не найдется, – заметил Хейдин. – Рисковать шкурой за пятьдесят галарнов станет только самый отчаянный смельчак. Или идиот, который не знает цену жизни. Но из твоих слов я понял, что народ у вас не очень храбрый.

– Мы крестьяне. Пусть самострел да копье тот берет, кому Единый предопределил быть солдатом. Вот вы солдат, вам и должно быть храбрым и сильным. Я так понимаю. Сейчас ужин ваш принесу.

– Я знаю, что ты задумал, – сказала Хейдину Липка, когда хозяин гостиницы ушел за яичницей. – Не смей!

– Ратислав, а ты что думаешь?

– Я завсегда «за»! – ответил юноша.

– Вы два полоумных идиота, – сказала Руменика. – Я вам запрещаю, поняли?

– Если из-за зверюги по Северному тракту никто не ездит, значит, мы неизбежно натолкнемся на замок Фор по дороге на север. Нам все равно по пути. И почему-то мне опять кажется, что этот самый замок Фор приготовил для нас очередной сюрприз.

– Хватит с меня сюрпризов! – воскликнула Руменика, гневно сверкнув глазами. – В задницу все эти траханые сюрпризы!

– Тише, хозяин смотрит, – шепнула Липка. Трактирщик и в самом деле застыл в дверях с огромной аппетитно шкворчащей сковородой на подносе и с изумлением глядел на хорошо одетую и по всем признакам высокородную даму, которая тем не менее ругалась на зависть иным рыночным торговкам складно и выразительно. Правда, секунду спустя он был поражен еще больше; вторая знатная дама, красивая изящная блондинка в лиловом костюме для верховой езды, выхватила

у него из рук поднос со сковородой и сама поставила его на стол перед своими спутниками.

– Хлеба дай! – прикрикнула она на трактирщика. – И соли принеси.

– У нас оружия охотницкого нет, – вернулся к разговору Ратислав, когда путники утолили первый голод. – Чем зверюгу бить будем, коли он на нас нападет?

– Хозяин! – позвал Хейдин. – Поди-ка сюда!

– Господам что-то не нравится?

– Превосходная яичница. Но скажи-ка нам, а здесь поблизости есть какой-нибудь большой город?

– А как же, ваша милость. Если с рассветом поедете прямо на восток, то к обеду будете у ворот Феннгары.

– Ах, конечно, Феннгара! Я и забыл. Благодарю тебя.

– Нам не надо в Феннгару, – заметила Руменика.

– А мы поедем туда вдвоем с Ратиславом, – сказал Хейдин, накладывая на тарелку следующую порцию яичницы с беконом. – Надо же нам купить подарки для наших друзей-сидов!

Эту лавку они нашли не сразу. Прежде им пришлось обойти с десяток оружейных мастерских на рынке Феннгары. Хейдин везде сразу давал понять, что им нужно особое оружие, а цена не имеет значения. Лишь в одной мастерской хозяин пытался доказать ортландцу, что именно его товар лучший в Феннгаре, но Хейдин уже знал, куда ему идти. В семи лавках ему назвали одно и то же имя и одно и то же место: оружейная лавка Лардана. Такое единодушие мастеров что-нибудь да значило, и Хейдин с Ратиславом отправились на рынок. Особняк мастера Лардана находился рядом с городским рынком, на улице Праведных Дев.

Нужный дом им показал какой-то оборванный мальчишка, за что получил от Хейдина медную монетку. Размеры и отделка дома ничуть не удивили ортландца; знаменитый оружейник и должен так жить. Ратислав робко шепнул Хейдину, что, знать, такой богач с ними и говорить не захочет.

– Захочет, – уверенно сказал Хейдин. – У нас есть то, что развяжет любой язык. Деньги.

Ворота открыли не сразу. Сначала из калитки появился холеный и нагловатый подмастерье, оценил загорелые лица и пропыленную одежду гостей, после выслушал, с чем пожаловали и удалился, наказав подождать немного. За воротами лаяли собаки. Через минуту застучали засовы, ворота открылись, и уже другой подмастерье, постарше, пригласил гостей в дом. Миновав огромный, мощенный мраморным плитняком и обсаженный по периметру ухоженными розовыми кустами и декоративными деревьями двор особняка, Хейдин и Ратислав прошли в дом, внутреннее убранство которого вполне соответствовало внешней значительности.

Мастер Лардан, маленький, похожий на гнома, старик в черном, ждал гостей в столовой. Он сидел один за большим богато сервированным столом – время как раз подходило к обеду. Красивым жестом оружейник предложил гостям сесть.

– Знаменитый воин посетил меня сегодня, – сказал он глуховатым баском. – Знал бы наперед, приготовил достойное угощение.

– Мы пришли не к обеду, – сказал Хейдин. – У нас другое дело. И с чего, почтенный, ты решил, что я знаменит?

– По твоему мечу. Уж не за оружием ли пришли?