Воин жив

Розенберг Джоэл

Глаза Тивара Анжера оторвались наконец от румпеля и тревожно раскрылись. Его морщинистое, орехово-загорелое лицо сморщилось в усмешке; он начал было поворачиваться к Борлану Веру – седому старому моряку, единственному члену экипажа «Газели», но передумал.

– Пришло время правды, – сказал он.

– Пришло, – подтвердил Дарайн. Скрестив ноги, он сидел на корме, рядом с капитаном. Голый до пояса, великан вытянул из-за борта полную воды бадью и опрокинул ее себе на голову, устроив что-то вроде душа. Его толстые

пальцы принялись скрести исчерканную шрамами волосатую грудь.

– Дарайн! – окликнул Джейсон, бросая ему извлеченный из рюкзака кусок мыла – настоящего, пандатавэйского, пахнущего цветами и солнцем. – Лови! – Тот быстро отер о палубу левую руку, выбросил ее вперед – и мыло шлепнулось аккурат в подставленную ладонь.

Дарайн быстро, благодарно улыбнулся и начал намыливать живот и грудь.

Кетол устроился на носу, в тени кливера: дремал, сложив руки на груди.

– Куда проще, – все еще с закрытыми глазами и не шевелясь проговорил он, – обходиться без маскарада.

Почему Джейсон и переоделся. А не сделай этого он – сделала бы Тэннети.

Она тоже уже поднялась – затянутая в кожу, поглаживая пистолеты и рукояти двух мечей и ножа. Чуть покачиваясь в такт качке судна, она осмотрела горизонт, потом наклонилась помочь вылезти из люка Джейн Словотской.

– Плохо, – пробормотала она, – что в Эллепорте не оказалось Ганнеса.

– Аваира Ганнеса? – Джейни приподняла бровь. На ней была белая рубашка и обтягивающие приютские бриджи. На ногах – тяжелые башмаки. Красивые ножки, однако. Может, чуть-чуть худые. Но не слишком.

Еще одна волна разбилась о нос, обдав всех россыпью капель. Зашипела поварская жаровня. Джейн подняла руку, смахивая воду со щек, легкие золотистые кудряшки на ее лбу блестели от солнца и брызг.

– Тэннети, ты всерьез думаешь, что всякий раз, когда нам нужно куда-то плыть, Аваир Ганнес должен быть под рукой?

– Ты не плавала с Ганнесом.

– Не плавала, но слыхала о нем. Куллинаны и их друзья не раз впутывали его в неприятности, стоившие ему кораблей.

– Что было, то было. – Тэннети засмеялась. Джейсон обрадовался. Он не слышал ее смеха давно – с той самой ночи на мелском пляже, ночи, когда умер его отец. Или – не умер.

Ветер сорвал белую пену с еще одного барашка, снова обдав людей водяной пылью.

Все столпились на корме, и Тивару Анжеру это не нравилось. Он смотрел на них, пока Ботан Вер ходил на нос, где в стальном коробе жарились на углях выловленные поутру остроносые осетры.

– Значит, мы ищем Карла Куллинана. – Капитан не спрашивал – утверждал. – И что будет, когда мы его найдем?

Джейсон открыл было рот, чтобы сказать капитану, что он должен будет доставить их к месту встречи с Эллегоном, но Брен Адахан опередил юношу.

– Вы пойдете своим путем, а мы – своим, – сказал он. – Воспользуемся его транспортом.

– Если

у него и его дружков он есть, – хмыкнул капитан. – Что ж, ладно. Я повезу вас – но за удвоенную плату и весь ваш товар.

– О?

– Мне довелось знать Аваира Ганнеса, капитана «Бородавочника». Так вот – он не раз рассказывал, в какие неприятности попадал, плавая с Куллинаном. Я не против рискнуть, но не за пару серебряков. И без вашей клятвы на клинках, что и я, и мой корабль останемся целы и что вы отпустите меня, если возникнет угроза драки, я тоже никуда не поплыву. – Он повел рукой вокруг. – Я не воин. А это – не военный корабль.

– Ты будешь свободен убраться. Если, конечно, не предашь нас. Или не попытаешься предать. – Тэннети усмехнулась.

– Согласен. Так что – по рукам?

– По рукам, – кивнул Брен Адахан.

– Нет. Не ты. – Тивар Анжер повернулся к Джейсону. – Как, молодой Куллинан, – по рукам?

– По рукам.

– Куллинаны не нарушают своего слова, ведь так?

– Не нарушаем, – сказал Джейсон.

Джейсону не спалось. В каюте было сыро и душно, она пропахла рыбой, гниющим деревом и еще чем-то едва ощутимым, но едким – Джейсон так и не смог понять чем. Юношу мутило от смеси запахов с чуть заметной, но нескончаемой качкой.

Он оделся и полез по веревочной лестнице, покашляв по пути, чтобы дать знать Кетолу, что это он. Еще один вдолбленный Валераном урок: никогда не подходи к часовому исподтишка.

Ботан Вер дремал рядом с румпелем, изредка просыпался, смотрел на небо и воду, иногда слегка подправлял румпель и шкоты – и снова погружался в дрему.

Ночь была холодной. Кетол, согнувшись подле жаровни, грел руки над углями. Он выпрямился, подал Джейсону мех. Джейсон глотнул воды – больше из вежливости – и вернул мех воину.

Где-то впереди, прямо по курсу, лежал Климос. Еще один из Разодранных Островов – небольшого архипелага посреди Киррика. Кучка бедных землями островков, жители которых в добрые годы жили фермерством и рыболовством, а в дурные – продавали в рабство своих детей. Они изобрели свод правил, устанавливающих, когда, почему и кого из детей продавать можно, а кого – нет, но все равно это было мерзко.

Тэннети, чутко спящая сейчас под палубой, была родом с этих островов – ее продали в рабство собственные родители.

Джейсон тряхнул головой.

Есть проблемы, которых не решишь с наскока; воины Приюта не часто добирались до Разодранного архипелага. В море всегда существовала опасность попасться невольничьему судну. Подобно обосновавшейся в Пандатавэе Работорговой гильдии, приютские отряды не имели баз по другую сторону Киррика, во Внешних Королевствах.

Да и что можно было тут сделать? Перебить всех родителей, кто продал – или продает – детей? А что потом? Доставать для них еду и деньги из воздуха?