Воин
Шрифт:
Звуки музыки и смеха Кэт ласкали слух шотландца. А когда девушка закружилась вокруг себя, подол ее платья приподнялся, являя его взору пару самых потрясающих ножек из всех, что он видал.
Катарина плясала самозабвенно, без всяких правил. Для нее имело значение лишь собственное удовольствие. Ее улыбка буквально сразила Мак-Аллистера наповал, когда девушка приблизилась к нему и протянула руки:
— Присоединяйся к нам, Локлан!
Ничего в жизни ему не хотелось сильнее, но он не мог. Он не умел танцевать
— Нет, спасибо.
Кэт цокнула языком:
— Идемте, милорд. Хоть на миг станьте свободным.
Лэрд кинул взгляд на Бракена, который глазел на них с любопытством.
— Нет, Катарина.
Девушка в ответ закатила глаза, а потом подошла к англичанину. Тот принял ее приглашение и пустился в пляс с той же страстью, что и Кэт.
В этот момент какая-то часть Локлана кипела ненавистью к этому человеку, но больше всего лэрд ненавидел самого себя. Ведь он сам мог бы сейчас с ней танцевать. Только он запрещал это себе.
«Ты будешь выглядеть, как дурак, парень. Мужчины не танцуют. Отплясывают только бабы, кастраты и шуты. Хочешь, чтобы женщина посмеялась над тобой — тогда иди, выкаблучивайся! Поверь, этих дур волнует только то, как мужчина сражается на поле боя, и на что он способен в постели».
Его отец был прав. К тому же, в тот единственный раз, когда Локлан танцевал, его возлюбленная легла в постель с другим…
Мак-Аллистер вздрогнул от этого жестокого воспоминания. Он унизился, чтобы угодить Майре, но этого оказалось недостаточно. Он не опустится до такого снова. Пусть люди принимают его таким, каков он есть. А если не желают, он обойдется и без них.
Так что лэрд удовольствовался созерцанием того, как танцуют его спутники.
Пока не почуял, что зайцы подгорают.
Выругавшись, он бросился к вертелу, чтобы повернуть его, но было поздно: одна сторона жаркого уже почернела.
Запыхавшись, подбежала Катарина и воскликнула:
— О, нет!
— Видишь, к чему привело твое дурачество? — резко бросил горец.
Принцесса в ответ лишь беззаботно рассмеялась:
— Вижу. К обуглившимся зайцам и улыбке. Лучше пусть это, чем тяжелая хворь.
Локлан хотел было возразить, но его подкупили озорные искры в глазах Кэт и он тоже улыбнулся.
— Однажды, Локлан, я заставлю тебя танцевать.
— Этого никогда не случится, девушка.
— Ты бросаешь мне вызов?
— Нет, я всего лишь говорю правду.
Глаза Катарины по-прежнему светились игривым весельем:
— Я тоже. В конце концов, все будет по-моему. Попомни мои слова.
В этот миг дело осложнялось лишь желанием горца, чтобы все было так, как хочет он, причем в совсем другом танце. Ощущая исходящий от Кэт жар, воин отчаянно жаждал попробовать на вкус ее губы и тело.
— Лучше предоставь мне об этом позаботиться, —
Она оттеснила Локлана от костра и взяла на себя приготовление жаркого.
Шотландец кивнул, хотя даже толком и не понял ее слов. Все его внимание было сосредоточено на губах Катарины.
Шаловливо сверкнув темными глазами, Кэт поднялась на цыпочки и быстро поцеловала воина в щеку.
— Один танец, — шепнула она ему на ухо.
По телу Локлана пробежала дрожь, но ее почти сразу погасило осознание того, что он никогда не поддастся чарам этой девицы.
И никогда не будет танцевать.
Глава 7
Остаток пути до Руана прошел без особых происшествий, хотя Локлан и его спутники немного беспокоились из-за преследователей, поэтому, отправившись на городскую ярмарку, они по-прежнему были настороже. Здесь повсюду кишели люди короля, и некоторые из них могли легко узнать Бракена или Кэт.
Катарине оставалось надеяться, что никому из королевских прихвостней пока не известно, что ее отец разыскивает свою беглую дочь.
Давненько не бывала Кэт на такой большой ярмарке. Кругом были люди. Туда-сюда сновали праздные зеваки, комедианты, рыцари. От царившего здесь оживления девушка воспряла духом.
Лицо Джулии тоже радостно оживилось при виде окружавших их разноцветных палаток и от звуков соперничающих друг с другом мелодий, раздававшихся со всех сторон.
— Жонглеры! — воскликнула она, повернувшись в седле, чтобы рассмотреть артистов, мимо которых они проезжали. — Вот бы мне так уметь!
Этот возглас вызвал у Брайса усмешку.
— Думаешь, турнир еще идет? — спросил он у Локлана.
— Скорее всего, — отозвался горец. — Рыцарские поединки обычно продолжаются до самого конца состязаний.
— Не могу дождаться, когда стану достаточно взрослым, чтобы участвовать в турнирах!
Бракен ухмыльнулся:
— Слова мальчишки, которому еще предстоит быть сбитым с лошади и рухнуть спиной на землю. Думаю, ты заговоришь по-другому, отведав турнирного копья.
— Тебя же это никогда не останавливало.
Джулия широко улыбнулась:
— Это оттого, что в своем первом поединке он получил удар по голове, повредивший его мозги, и с тех пор они работают кое-как.
— Эх, вы! — бросил Бракен. — Ничтожества! Двое на одного. Где же благородство?
— Уж точно не здесь, Лорд Ворчун, — ответила Джулия, ударила пятками в бока своего коня и обогнала собеседников.
Брайс нахмурился:
— Она знает, куда мы направляемся?
— Думаю, нет.
Юноша, издав недовольный возглас, поскакал вперед догонять сестру.