Воинский класс
Шрифт:
Полуулыбка быстро исчезла с лица Гоффа.
— Ты превратился в циничного реакционера. Ты ненавидишь все, чем ты был тогда и желаешь разрушить это.
— Не разрушить — изменить, — ответил Торн. — Превратить в то, чем все это должно быть. Превратить в то, чего хотели Отцы-Основатели.
— Это время ушло, Томас, — надавил Гофф. — Ты говоришь о мире восемнадцатого века, когда время было таким же барьером, как горный хребет или океан. Теперь информация приходит в каждый дом на планете со скоростью света. Мир является гораздо более опасным, чем когда-либо прежде, и мы должны пользоваться теми преимуществами, которые можем иметь.
— Тебе меня не убедить, Роберт, — сказал Торн. — Я не намерен
— Ту думаешь, это может случиться, Томас? — Спросил Гофф. — Томас, это уже случилось. Дело сделано. Россия направила более двадцати тысяч солдат на Балканы в течение двух последних недель. Ни одна из этих стран ничего не может выступить против, ни физически, ни даже словесно. Что нам делать с Россией? Они захватили Македонию, наладили крупномасштабную операцию по снабжению, и создают огромные склады боеприпасов в Болгарии и Сербии, они проводят рейды в Албанию — которые подозрительно напоминают еще одно вторжение — немцы фактически отошли в сторону, позволяя им действовать в любом месте на Балканах. Мы считаем, что они причастны к массовым убийствам, внезапным атакам, даже геноциду. Кто-то должен остановить их.
— Мы не будем предпринимать военных действий против России, — сказал президент.
— Что?
— Если балканские страны хотят, чтобы Россия оккупировала их, флаг им в руки, — сказал Торн.
— Что ты имеешь в виду, говоря «если они хотят, чтобы их оккупировали»? — Спросил Гофф. — Как любая страна может хотеть, чтобы Россия ее оккупировала?
— Роберт, ты слышал что-нибудь о каком-либо сопротивлении российскому миротворческому контингенту в Македонии?
— Нам докладывают о антироссийских протестах каждый день и мы сами их видим.
— Но руководство страны никак не противодействует, македонский парламент продолжает работу, правительство не изгнано, македонская армия невредима, — отметил президент. — Да, мы слышали, что лидеры оппозиции просят ввести американские войска в противовес российским, да, мы слышали мрачные прогнозы российского вторжения в Грецию и Турцию. Но все это шумиха, Роберт.
— Шумиха, — сказал Гофф без всякого выражения, так как был слишком потрясен.
— Все это слухи, предположения, угрозы и паника, — сказал президент. — Оппозиция во всех странах Европы борется за влияние. Этнические и религиозные группы соперничают за внимание прессы, пожертвования и влияние. Представители Конгресса борются за голоса избирателей и партийные взносы. У каждого из них, включая вас, Роберт, свои рабочие вопросы. Но они не должны влиять на мое мышление.
— Особенно, — продолжил президент, — когда речь заходит об использовании Соединенными Штатами военной силы. Я не собираюсь использовать наших военных как молоток против всех, кто не разделяет наши мысли, действия и политику, насколько бы ужасны и опасны они не были.
— Значит, вы готовы пожертвовать миром, безопасностью и свободой каждой демократической страны Европы, чтобы сохранить свой образ мыслей? — Недоверчиво спросил Гофф. — Даже если Россия захватит Балканы, развалит НАТО, снова оккупирует страны Балтии и восстановит Железный занавес вы будете стоять в стороне с наблюдать за происходящим?
— Вы живете в какой-то своей вселенной, Роберт, — возразил президент. — Вы начинаете верить всей этой шумихе в прессе. Да, я считаю, что Россия имеет враждебные намерения относительно Балкан и, возможно, других регионов Европы. Но что вы предлагаете, Роберт? Отправить в Македонию, Албания или в Болгарию войска? Шестой флот? Тогда мы станем агрессорами. Мы превратим Балканы
— Сохранение свободы и демократии в Европе, черт подери, стоит такой жертвы! — Возразил Гофф. — Вы бы остались в стороне и дали Гитлеру захватить Европу или Британские острова, или дали бы Муссолини захватить Грецию? Вы бы дали Японцам ввалиться в Калифорнию, не возражая? Вы бы оставили Израиль наедине с Египтом и Сирией? Вы бы дали Саддаму Хусейну занять Кувейт, а затем и Саудовскую Аравию?
— Я не буду влезать туда, Роберт, — отрезал Торн. — Я не собираюсь переписывать историю, ни ради тебя, ни ради кого-либо еще. Меня беспокоит только то, что я буду делать здесь и сейчас…
— То есть ничего? Отвернуться от наших друзей и союзников?
— Я не собираюсь предпринимать военных действий против России, Китая или любой другой страны, если нет угрозы Соединенным Штатам Америки. Я имею в виду не угрозы потери рынка пшеницы, соевых бобов или газировки — я имею в виду угрозы нашей земле, нашей национальной безопасности.
— Томас, ты собираешься разрушить десятилетия дружбы, союза и доверия между свободными странами мира!
— Я? Как вы думаете, канцлер Германии обсуждал эту тему, когда решил разделить Балканы с Россией? Немцы думали о НАТО? Или Россия думала о сохранении взаимного доверия между нами и ими? Или они просто делали то, что было продиктовано их интересами, то, что они считали правильным для своих стран?
— Или, возможно, все дело в деньгах.
— А если и так? — Надавил президент. — Что, если Сеньков действительно получает миллиарды от бандита Казакова за ввод войск на Балканы и обеспечение постройки его трубопровода? Вы думаете, что российское население будет спокойно смотреть на это? Как вы думаете, российские военные будут счастливы идти в Албанию и рисковать новым Афганскими или Чеченским фиаско, только чтобы Сеньков смог заработать на безбедную старость на Карибах?
— Возможно, они ничего не могут сделать.
— Борис Ельцин показал, что можно противостоять силе Красной Армии, если иметь волю и решимость[100], - сказал Торн. — История полна успешных мечтателей.
— И мертвых мучеников, — добавил Гофф.
— Я не намерен становиться мучеником, Боб, — ответил президент. — Но я буду отстаивать свои убеждения. Американский народ избрал меня по одной просто причине: чтобы я сформировал правительство в соответствии со своими взглядами и своими идеалами. Они хотели меньшего вмешательства в иностранные дела, они хотели вернуть наших солдат домой и прекратить бесконечные и бессмысленные кампании по поддержанию мира, сократить состав правительства, улучшить качество нашей жизни без повышения налогов и роста неравенства. Они хотели видеть Америку сильной, и чтобы она была превыше всего. Если им не нравиться то, как я это делаю, у них есть способ убрать меня, не делая мучеником — объявить мне импичмент. Но этого не будет, потому что я играю по правилам — а именно по Конституции Соединенных Штатов.
Министр обороны Гофф покачал головой, не зная, что ответить своему другу. Тот был либо настоящим провидцем, либо сошел с ума, подумал он.
— Значит, ты намерен позволить России и Германии ввалиться на Балканы, не встречая сопротивления, — разочарованно сказал он после долгой паузы. — Ты намерен дать им разделить Балканы, а затем, в скором времени, Восточную Европу, а затем, возможно, и Западную. Мы теряем всех наших торговых партнеров и союзников в Европе. А потом от искры вспыхнет пламя Третьей Мировой воны, а мы будем сидеть на отшибе и смотреть, как Европу объяло пламя или нам снова придется послать тридцать пять миллионов мужчин и женщин в бой, чтобы восстановить мир, как мы сделали во Второй Мировой.