Воинство Рассвета (Дарват - 3)
Шрифт:
– Записывающие кристаллы...
– начала Джил.
– Не говори мне о них, все это ничего не значит!
– фыркнул Алвир.
– Да женщины выйдут голыми в метель, если так велит им мода! А что касается твоих воспоминаний, сестра моя...
– Алвир обернулся к Минальде, которая сидела напротив Джил, склонив голову и храня печальное молчание.
– Ты, так же как и я, прекрасно знаешь, что только мужчины обладают памятью рода Дейра. Очень выгодное отступление от обычаев, - продолжил он, развернувшись, чтобы посмотреть в лицо Ингольду.
– Словно нарочно, чтобы подтвердить
Алвир ринулся вперед, обошел стол и вырвал свиток пергамента из рук Джил. Разорвав его пополам, он швырнул обрывки в огонь.
– Вот и ответ. Где те записи, из которых вы взяли так называемые факты?
Джил двинулась к нему, леденея от ярости. Ее чувства ученого были слишком оскорблены, чтобы испытывать страх, и за уничтожение ее записей она была готова его убить. Но сильная рука остановила ее.
– Они в архиве Церкви, Алвир, - спокойно сообщил Ингольд.
– Я вручил их аббатисе Джованнин.
– Что?
– Я опасался за их сохранность, - ответил волшебник.
– А миледи Джованнин... очень ревностно относится к своей библиотеке.
Алвир молчал, не в силах выдавить ни слова; ярость окружала его, как облако ядовитого дыма. В наступившей тишине слышалось только глубокое тяжелое дыхание канцлера.
– Хорошо, - наконец прервал он молчание.
– Теперь я предупрежден. Возможно, я сам во всем виноват. Когда я согласился принять вас в Убежище...
– он гневным взором обвел притихших магов, застывших вокруг стола, - ...дал вам кров и пищу, то надеялся получить в ответ благодарность, а не предательство. Но похоже, когда имеешь дело с тобой, Ингольд Инглорион, надо быть готовым к худшему.
– Что же касается остальных, - продолжил он, обращаясь к остальным, вы по-прежнему остаетесь моими слугами. И в этом качестве обязаны исполнить все свои обязательства при вторжении в Логово. После чего можете вернуться ко мне, если захотите, или отправляться на все четыре стороны. Но если я еще раз услышу хоть слово о том, что здесь говорилось, или кто-то станет пересказывать этот бред, будто Дарки скоро появятся в Алкетче, нашим союзникам или прочим обитателям Убежища, - я передам всех вас в руки инквизиции. И поверьте, вы пожалеете, что родились на свет.
Канцлер с такой угрозой посмотрел на волшебников, что даже мать Кары испуганно притихла. Затем он вновь уставился на Ингольда.
– А что касается тебя и этой девочки...
– Алвир вдруг замолк, точно эти слова застряли у него в горле.
Джил почувствовала внезапную реакцию Ингольда, как волну удушливого жара, хотя описать
– Милорд Алвир, - раздался тихий хрипловатый голос, - никто из этих детей не служит вам, и поостерегитесь хоть пальцем тронуть их....
Алвир облизнул сухие губы, но все равно не смог издать ни звука.
Ингольда продолжал.
– Можете вести себя как последний глупец, милорд, это ваше право. Но не думайте, что мною движет забота о вас, или ваши политические соображения. Я действую лишь во благо людей. Если вы хотите свести со мной счеты - милости прошу. Но не смейте вымещать зло ни на ком из здесь присутствующих: вы об этом пожалеете. А теперь ступайте прочь.
– Ты...
– прохрипел канцлер с искаженным лицом. Но слова вновь не шли у него с языка.
– Вон отсюда.
Крупный, сильный мужчина отпрянул, как от удара. Он начал медленно отступать к двери, и через минуту все могли услышать, как в коридоре его шаги обратились в бег.
Словно медленно угасающий закат, сила, опалившая воздух комнаты, начала рассеиваться, а вместе с ней померк и свет. Джил повернулась к Ингольду и увидела, как удлинившиеся тени резко обозначили морщины на его лице. В очаге вспыхнул последний клочок разорванного пергамента.
Первым нарушил тишину писклявый голос Кта:
– Он тебе этого никогда не простит.
Ингольд вздохнул и закрыл глаза.
– Он мне и так ничего бы не простил.
Джил помогла ему сесть. К ним приблизился Вос и положил тонкую, перепачканную в чернилах руку на плечо Ингольду.
– Ты устал, - сказал змеиный маг сухим старческим голосом, - тебе надо поспать.
Остальные маги начали потихоньку покидать комнату.
Наконец Ингольд поднял голову и взглянул на Джил.
– Извини, дитя. Ты хорошо потрудилась. Более того, я убежден, что ты нашла правильный ответ.
– Он взял ее за руку.
– Спасибо.
Безмолвие полнилось так и не нашедшими выхода словами. Глядя на Ингольда, Джил ощутила страх за него. Куда же ему податься теперь? В Убежище - Алвир, а снаружи - Дарки.
– В любом случае, тебя это больше не должно тревожить, - пробормотал волшебник.
– Настал день зимнего солнцестояния. Ты вольна вернуться в свой мир, не подвергаясь опасности нападения Дарков. Я пошлю тебя обратно на рассвете, если, конечно, ты не захочешь немного задержаться и провести этот праздник со мной.
Голос Ингольда едва могли расслышать даже те немногие, кто остался в полутемной комнате. Джил поборола в себе желание пригладить его взъерошенные седые волосы.
Вместо этого она резким голосом сказала:
– Несмотря на то... что тебя ищут Дарки... ты все равно пойдешь с армией?
– Конечно...
– начал было он, но вдруг пристально взглянул на нее, уловив в голосе Джил какие-то странные нотки, - ...нет, - закончил он. Конечно, нет.
Медовые глаза Воса изумленно сверкнули, но Ингольд опередил его: