Воины игры
Шрифт:
– Эти вопросы лучше задать самой Закейре, - подсказал Брандин.
– Если уже не поздно, - отозвалась ведьма, - что-то слишком долго ее нет.
– Я нашел там занятный труп, - за всеми обсуждениями, Хагер чуть не забыл, ради чего возился с вонючим куском гнилого мяса в доспехах.
– Один из археологов опознал в нем своего.
– Воин вкратце пересказал слова копателя.
– Я не уверен, но, по-моему, товарища оперативно оживили, сразу после того как археологи закопали его под ближайшим деревом.
– Для того чтобы поднимать покойников, нужна
– Не хотелось бы встретиться с таким противником. Скорее, мертвое тело держали под действием какого-то оберега, который не давал плоти распадаться и вообще держал мертвеца в повиновении.
– Займитесь им, - попросил Хагер, выразительно поглядев сначала на заклинателя, потом на ведьму.
Ночь прошла на грани между дремотой и сном. Хагер несколько раз порывался уснуть, когда его на посту сменил Сарф. В голову лезли догадки одна чуднее другой, и ни одна не казалась достаточно убедительной. В итоге, окончательно потеряв нить происходящего, воин забылся коротким беспокойным сном.
Утром его разбудила Руни. Ловкачка явилась с ворохом новостей и вывалила их на голову Хагеру раньше, чем он успел спросить, спала ли она вообще.
– Я нашла след, - она указала на дорогу, по которой отряду предстояло выступить.
– Это может быть Закейра.
– Или еще один шпион.
– Возможно, - не стала возражать ловкачка.
– В любом случае я предлагаю держаться от него на расстоянии, пока не разузнаем, с кем имеем дело на этот раз.
Хагер согласился - разумное предложение.
Но, прежде чем выступить, он хотел узнать, что за магия оживила покойника и пришел ли в себя Рамат.
Брандина воин застал как раз около мертвяка. Заклинатель, который частенько выказывал излишнюю осторожность, с остервенением настоящего потрошителя разделывал покойника буквально тем, что оказалось под рукой, - кинжалом и какими-то ржавыми щипцами. У кого только взял их? Он успел отделить голову и левую руку, разрезал живот и как раз вынимал оттуда потроха. Вонь стояла такая, что хоть святых выноси. Хагер закрыл нос рукавом, смутно представляя, сможет ли вообще говорить. При мысли, что хоть часть этой вони попадет на язык, захотелось блевать.
– А его обязательно было разделывать, как гуся?
– Конечно, иначе не увидеть, как глубоко проник паразит, - сказал Брандин, совершенно увлеченный разламыванием ребер. Ни дать ни взять - повелитель мертвых, вскрывающий одно из своих творений.
– Паразит?
– Вот этот.
Заклинатель взял лежащий неподалеку странный обрубок, протянул его воину. Хагер смутно, но угадал в нем часть того червя, который угнездился в груди мертвеца. Теперь, правда, от него остался только небольшой фрагмент. Впрочем, где находилось все остальное, знать совсем не хотелось. Как и брать предложенное в руки.
– Слушай, хватит загадками говорить, - пришлось повысить голос, чтобы Брандин, наконец, озвучил свои мысли.
– Ну, если в общем...
– заклинатель отложил в сторону нож (весь в странной зелено-бурой то ли
– То есть, кто-то просто подселил его в тело.
– Я тебе больше скажу, - судя по триумфальной улыбке, Брандин собирался толкнуть речь об открытии, достойном Нобелевской премии.
– Этот червь впрыскивает какую-то дрянь в кровь жертвы, из-за которой та становится ядовитой. И не только кровь. Яд начинает выделяться на слизистых поверхностях.
Брандин снова встал на колени около мертвеца, подвинул ближе отрезанную голову и задрал ей губу, обнажая зубы. Десны почернели, и на них отчетливо виднелись следы какой-то черной же дряни.
– Это что-то вроде защиты от тех, кто посягнет на тело. У тех волков, что тебя покусали, и у мертвеца эта слизь одинаковая. Зуб, конечно, не дам. Тут бы провести лабораторное исследование. Но уж чем богаты, как говорится. Уточнить сможем только в городе.
– Ничего. И на том спасибо. То есть волков тоже оживили?
– Так и есть. Просто никто из нас не догадался их проверить. Забрали лут и всего делов. Хорошо еще, что Арагна догадалась взять образец.
– А ничего, что ты вот так просто во всем этом копаешься руками?
Брандин кивнул в сторону. В снегу валялась пустая склянка.
– У меня сопротивляемость яду сто процентов. Дорогая штука - запасся в Стендаре. Перед выездом. Действует недолго, потому и торопился с вскрытием.
– Понятно... Но ты все равно поосторожнее с ним.
– На том стоим, - осклабился заклинатель.
– Странная какая-то магия. Да и вообще странно все. В журнале ясно написано, что твари питаются на погостах и оттого становятся такими няшками. А тут - черви.
– Не уверен, что магия, - сказал заклинатель, разглядывая фрагмент червя-паразита, - скорее всего мы имеем дело с человеком, который знает намного больше обычного обывателя. Возможно, человек знает иной способ создания Сумеречных волков. И не только создания - подчинения их своей воле.
– Набрал червей - накормил волков?
– Что-то в этом роде. Только черви особые. Но если тебя интересует, не Рамат ли это, то предлагаю тебе самому с ним поговорить - кажись, он пришел в себя.
Рамат сидел около костра. Предводитель археологов осунулся, сидел, скукожившись, как высохшая змеиная шкура. Увидев Хагера, попытался выдавить из себя улыбку, из-за чего стал выглядеть еще более жалко.
– Хагер из Стендара, прошу простить меня за причиненные неудобства, - археолог с трудом шевелил посиневшими от холода губами.
– Если бы я знал, что моя просьба доставит человеку, спасшему меня, столько хлопот, я бы никогда не пошел на эту сделку.