Воины зимы
Шрифт:
– Как я уже говорил, не об иванах надо беспокоиться. Это амеры. Вы, Ланг, сейчас видели, насколько богаты американцы. Они воюют машинами. Когда мы организуем перевозку на "Тётушке Ю" [68] , то боремся за каждый сантиметр пространства и каждый килограмм груза. Потому что не знаем, когда самолет снова сможет к нам прилететь. Когда матушка в Арканзасе хочет отправить своему малышу немного домашнего печенья, но свободного места больше нет, американцы просто строят ещё один самолёт.
68
Прозвище транспортно-пассажирского
Некоторые из их транспортников набиты оборудованием для радиоперехвата. Почему-то амеры называют их "Заклёпками". Они спокойно кружат далеко за линией фронта и прислушиваются - не выйдет ли в эфир какой-нибудь болван. Когда улавливают передачу, сразу составляют треугольники пеленга, обмениваются данными, получают место, и передают координаты куда надо. В данном случае дальнобойной железнодорожной батарее к северу отсюда. Ваш сеанс стал для них настоящим подарком. По долгой передаче источник определяется очень точно. И батарея сразу нас накрыла. Её снаряды весят больше тонны. Они уходят в землю на 30-40 метров и только потом взрываются [69] . На такой глубине грунт похож на плывун. Мы не можем вернуться в расположение, пока всё это дерьмо не замёрзнет снова. Ланг, вы за одни сутки потеряли несколько гаубиц и уничтожили мой штаб. Может поделитесь, какие у вас планы на остаток дня?
69
Такой подрыв называется камуфлетом. Снаряд или бетонобойная бомба, оснащённые замедлителем, проникают глубоко в толщу цели и в прямом смысле выворачивают её наизнанку, взрываясь среди незащищённых потрохов.
Ланг молча покачал головой, до сих пор не придя в себя от чудовищности взрывов, разрушивших базу. Он никогда не задумывался о железнодорожных орудиях и понятия не имел об их ужасающей мощи и точности. Такой урок он ни за что не забудет. Маркс многое хотел высказать, но гауптманн был на короткой ноге с весьма важными людьми и в настоящий момент считался неприкосновенным. Поэтому генерал обошёлся сарказмом.
– Ну, раз так, могу предложить вам послужить фатерлянду, перейдя в Русскую Армию.
США, округ Колумбия, Вашингтон, международный аэропорт
– Как долетела?
Вопрос Гусоина значил больше, чем могло показаться. "Полёт" был долгим путешествием на С-69 [70] компании "Пан-Ам". Гражданским лайнер считался только для приличия. Оборудование и оснастка салона у него оставались военными, а окрас авикомпании он носил ради спокойствия в странах на маршруте. На первом участке, от Вашингтона до Лахеса на Азорских островах, рейс действительно был спокойным. Оба места - американская территория, хотя циничная Ахиллия высказывала сомнения насчёт Вашингтона. А вот на втором, из Лахеса в Касабланку [71] , всё происходило всерьёз.
70
Lockheed Constellation C-69 - американский четырёхмоторный поршневой дальнемагистральный лайнер. Сошёл со сцены только в 1967 году.
71
Самый крупный город современного Марокко, расположен на берегу Атлантического океана.
Технически Касабланка принадлежала правительству Виши, но на самом деле в ней заправляла "Свободная Франция". Если совсем точно - фракция адмирала Дарлана. Поэтому там постоянно шла подковёрная грызня между различными
– Довольно неплохо. Материалы у нас. Только когда покидали Касабланку, случилась небольшая заминка, - сказали Играт, поудобнее устраиваясь на заднем сиденье.
– Немцы?
– Гусоин знал, что это могло стать началом серьёзных неприятностей.
– Вовсе нет. УСС [72] , - откинулся в кресле МакКарти.
– Сейчас расскажу.
Гусоин усмехнулся про себя. Генри был превосходным рассказчиком, и поездка обещала стать интересной.
36 часов назад, Касабланка, кафе "Сахара"
72
Управление Специальных Операций, предшественница ЦРУ, первая объединённая разведслужба США.
– Специальные операции - занятие для обученных профессионалов, а не для любителей.
Местный сотрудник УСС окатил презрением всю компанию и откинулся в кресле. Играт позади него разглядывала кафе. В зале было пусто. Даже персонал прикинулся ветошью и не отсвечивал. В Касабланке все знали, что когда встречаются люди из сумерек, непричастным лучше поскорее скрыться в любом удобном направлении. Причём вовсе не из боязни властей! Случалось, что вишистская полиция арестовывала невиновных только для того, чтобы сохранить им жизнь. Просто... умнее было не попадаться на глаза.
Отсутствие ответного наезда ободрило Фрэнка Барнса.
– Посмотрите на себя. Ты, как бы, курьер, перевозящий ценные документы. Старик и две женщины. Недисциплинированные цивильные слабаки. Ты должен быть на пике формы и пройти специальное обучение. Пожалуй, накатаю я докладную в Вашингтон. Что случится, если на вас нападут агенты нациков? А? Допустим, нацик угрожает тебе ножом, - Барнс показал пальцем на Ахиллию.
– Что ты сделаешь, а?
– Заберу у него нож, - в глазах Ахиллии стояла стужа русской зимы.
– Я всегда так делаю.
– Это не смешно. Нацист вмиг тебя на пику посадит. Давай я покажу, как нужно поступать в таком случае, - Барнс достал из кармана карандаш и катнул его через стол.
– Представь, что это нож. Напади на меня, и я обучу тебя паре финтов.
Ахиллия опустила взгляд на карандаш.
– Незачем представлять. Ммм... подожди минутку.
Она встала и зашла за стойку, где на стене висело множество разделочных ножей. Осмотрела их, прежде чем выбрать один, не самый длинный, но с широким прочным лезвием. Коснулась лезвия большим пальцем и с отвращением фыркнула:
– Тупой как ложка.
Потом скрылась за кухонной дверью, и через несколько секунд в пустом кафе прозвучал скрежет металла по точильному камню.
Барнс слегка вспотел.
– Я всего лишь пытаюсь помочь вам сведениями. Это опасная игра. Особенно опасная для любителей. Оставьте это нам.
Играт улыбнулась ему, а Генри просто молча смотрел на разворачивающуюся сценку.
– Госпожа, вам сюда нельзя. Это служебный вход, - голос управляющего был учтивым и спокойным.