Вокруг Солнца
Шрифт:
Успокоив молодую девушку, инженер тонко намекнул ей, что теперь не мешало бы и пообедать: времени уже достаточно. Вспомнив о своих обязанностях хозяйки, Елена отправилась к шару, где Фаренгейт уже развел костер, и в хлопотах о приготовлении обеда забыла свое горе.
Обед прошел в глубоком молчании. Старый ученый и Фламмарион, сидели точно два петуха, готовые сцепиться друг с другом; инженер внимательно наблюдал за ними, едва удерживаясь от смеха; Елена волновалась, чтобы между ее отцом и женихом не произошло новой схватки, и только один Фаренгейт
Удовлетворив, наконец, свой аппетит и поблагодарив хозяйку, Фаренгейт развалился на траве и начал напевать какую-то арию.
— Знаете что, профессор? — вдруг проговорил он, обрывая арию. — Хотите держать со мной пари на сто долларов, что Уатсон и Свифт правы?
Старый ученый сухо пожал плечами.
— Я уже высказал свое мнение по этому вопросу, — отрывисто сказал он, — нечего к нему и возвращаться.
Михаил Васильевич помолчал немного, потом спросил:
— А почему, любопытно знать, вы уверены, что ваши соотечественники правы?
— Почему? Очень просто, — не задумываясь, отвечал Фаренгейт. — Американцы, мистер Осипов, народ положительный, это не то, что ваши русские или французы.
Старый ученый презрительно усмехнулся.
— Только-то? — промолвил он.
— Нет, не только, — вмешался в разговор Гонтран. — Я уже имел честь заявить вам, что Леверрье…
— А я вам повторяю, что ваш Леверрье не доказал ничего.
— Как ничего? Не он ли, на основании неправильностей в движении Урана, открыл Нептун? Надеюсь, этого вы не станете отвергать?
— Не отвергаю, да, но только потому, что существование Нептуна впоследствии доказано прямыми наблюдениями; что касается пресловутого Вулкана, то, повторяю, он существует только в вашем воображении.
— Чем же тогда вы объясните уклонения Меркурия от своего пути?
— Чем угодно, кроме Вулкана.
— Однако чем, например?
— А вот чем: по-моему, эти уклонения зависят от прохождения целого облака аэролитов, находящихся вокруг Солнца, но не замечаемых с Земли по своей малой величине.
— Эта гипотеза еще более шаткая, чем гипотеза о существовании Вулкана.
— Можете думать, что хотите, — ледяным тоном отвечал профессор. — Во всяком случае, я прошу вас прекратить этот бесплодный и неприятный для меня спор, тем более что скоро мы на деле убедимся, кто из нас прав; если Вулкан действительно существует и обращается вокруг Солнца в течение 33 дней, как заявил Леверрье, то наша комета, огибая Солнце, непременно должна с ним встретиться.
Глава XXII
ЧТО ЖЕ ОКАЗАЛОСЬ ВУЛКАНОМ
Прошло несколько дней, однообразных и скучных. Повинуясь неизменным законам тяготения, комета неслась по своему параболическому пути, все более и более приближаясь к Солнцу. С каждым днем его лучи становились все жарче.
Страшный зной, однако, не сделал противников миролюбивее: спор из-за Вулкана продолжался с прежней силой и все с нетерпением ожидали того времени, когда комета обогнет Солнце, чтобы собственными
Наконец, комета приблизилась к Солнцу на расстояние не более 15 миллионов миль. Несмотря на густую атмосферу, зной достиг такой степени, что днем никакая деятельность была невозможна, и путешественники вынуждены были бодрствовать ночью, день же посвящать сну.
— Да скоро ли покажется этот Вулкан? — почти поминутно бормотал нетерпеливый американец, не зная, как убить время.
Судьба, наконец, сжалилась над нетерпением почтенного гражданина Соединенных Штатов.
Это случилось под утро, в три часа сорок минут, по хронометру Фаренгейта. Гонтран, по обыкновению, вооружился подзорной трубой, но едва он успел приставить глаз к ее окуляру, как отпрыгнул назад и сделал такой пируэт, которому позавидовала бы любая балерина.
— Что с вами? — спросил его изумленный Фаренгейт.
— Вулкан!
— Не может быть!
Гонтран молча схватил американца за руку и заставил его взглянуть в трубу. Фаренгейт посмотрел, и через секунду зычный голос его заставил меркурианских птиц, гнездившихся поблизости, в испуге взлететь на воздух.
— Браво, Фламмарион! Ура, Уатсон и Свифт! Браво, Вулкан!..
Делая саженные прыжки, американец бросился к шару, в котором мирно беседовали Михаил Васильевич, его дочь и Сломка, и влетел туда, как бомба.
— Что такое? — испугались собеседники, вскакивая со своих мест.
— Вулкан открыт. Мистер Фламмарион открыл его.
Не слушая более ничего, старый ученый кинулся к тому месту, где им была устроена импровизированная обсерватория.
— Вулкан!.. Где Вулкан? — на ходу крикнул он, стоявшему у трубы Гонтрану.
Тот молча указал пальцем на окуляр, к которому профессор прильнул с нетерпением.
Сломка, Фаренгейт, Елена и сам Гонтран окружили его, с нетерпением ожидая, что скажет старый ученый. Несколько минут прошло в глубоком молчании.
Наконец Михаил Васильевич повернулся к своим спутникам. На лице его было написано глубочайшее изумление.
— Да, — проговорил он, — я вижу какое-то тело, которого раньше не видал. Оно находится недалеко от Веги, по тому направлению, где расположено созвездие Орла.
— Что же, это Вулкан? — в один голос спросили все. Старый ученый пожал плечами.
— Не знаю, может быть.
С этими словами он снова углубился в наблюдение за небесным телом. Его спутники подождали несколько минут, но затем, видя, что от профессора более ничего не добьешься, сочли за лучшее отправиться к шару и здесь поужинать.