Вокруг света за 280$
Шрифт:
— Оставайтесь здесь на ночь. Церковь я вам открыть не могу. Но у меня есть ключ от душа с горячей водой. А спать вы можете во дворе. Дождя ночью не будет.
Стопили мы все, что двигалось. Но долгое время останавливались только легковушки, а автопоезда проносились мимо, даже не снижая скорости, чуть не сдувая нас с дороги мощным потоком воздуха. И только на пятый день нам впервые удалось попасть в один из этих дорожных монстров. Шофер, сам в прошлом хитч-хайкер, объяснил, почему австралийские грузовики так плохо стопятся:
— Все дело в страховке. Страховые компании
А в Клонкури мы впервые застопили камперван (дом на колесах), в очередной раз убедившись, что нестопящихся типов машин не бывает. В любом случае подвозят не они, а сидящие в них за рулем люди. Ирландец, вернее, австралиец ирландского происхождения, который нас вез, тоже был «из наших» (бывший хитч-хайкер). По пути нам попался еще один стопщик. Он голосовал у припаркованной на обочине машины с колесом в руке и тоже оказался ирландцем, но уже настоящим.
Поиски работы в Боуэне начали с бэкпакерсов (гостиниц для «рюкзачников»). Их там два. В первом нас встретили очень грубо.
— А разрешение на работу у вас есть? Нет? Тогда и работы нет.
Владельцы второго бэкпакерса оказались более приветливыми.
— У нас правило такое: вы вначале у нас селитесь, и только затем мы начинаем искать для вас работу. Обычно это занимает от одного дня до недели. То, что у вас нет разрешения, значения не имеет. На крупные фермы вас не возьмут. А мелкие фермеры платят наличными и бумаготворчеством не занимаются. Подумайте, подходят ли вам наши условия? Но сейчас у нас все равно нет свободных мест. Заходите на следующей неделе.
Придется искать работу самостоятельно. В офисе туристической информации мы взяли бесплатную карту окрестностей. На ней были отмечены все местные фермы. Они тянутся в двух направлениях: на запад от города и на север. Откуда начать? Да все равно!
Выйдя из города, мы свернули на первую же сельскую дорогу. По календарю была середина зимы, а на полях — спелые огурцы, помидоры, перец, арбузы… Никто их и не думал убирать. Некому? На воротах большинства ферм висели таблички: «Рабочие не требуются». Мы заходили только туда, где их не было, но и там работу не предлагали. На одних фермах работа была, но закончилась, на других — будет, но где-нибудь на следующей неделе.
На следующее утро мы пошли в другом направлении, по «северным» фермам. И там фермеры принимали нас радостно, с удовольствием болтали, интересовались нашим путешествием, рассказывали про свою жизнь, но работы не было. А вокруг, насколько хватает глаз, тянулись поля спелых овощей: помидоров, перца, огурцов… Голод нам там не грозил, но и с работой пока никак не складывалось.
Работа нашла нас сама. Переночевав на берегу реки, мы прошли еще пару ферм и направлялись к третьей, когда рядом притормозил пикап.
— Эй! Вы случайно не хотите поработать? Я могу предложить вам работу на один день.
У фермера на поле засохла на корню помидорная рассада. Ее нужно было выкорчевать. Работы нам должно было хватить на день, но мы взялись
К Брисбену мы подъезжали с чиновником из департамента дорожного строительства. По дороге он подсадил еще одного хитч-хайкера, оказавшегося дорожным рабочим. У них сразу же завязался профессиональный разговор, а у меня появилась возможность спокойно рассматривать справочник «Улицы Брисбена». Там я нашел три русские православные церкви: Николаевский собор, Серафимовскую церковь и Богородице-Владимирский храм в Роклие. Показал водителю.
— Я могу довезти вас до церкви на Валче-стрит. Эту улицу я знаю, как раз буду проезжать в том районе.
Именно так мы и оказались возле Николаевского собора.
Первой нам попалась живущая при церкви бывшая оперная певица из Санкт-Петербурга. Пошли стандартные вопросы: кто? откуда? куда?.. И тут во двор зашла высокая стройная женщина, нагруженная сумками с продуктами из супермаркета. Певица сразу же к ней:
— Таня, это к тебе.
— Идем, — и она почему-то решила, что мы именно к ней и ехали.
Татьяна живет с 16-летним сыном Алексеем в двухкомнатной квартире на втором этаже церковного дома. Как это и принято у русских, «дорогих гостей» принялись усиленно кормить всем миром: одни соседи принесли макароны по-флотски, другие — пельмени, третьи — жареную курицу. Свою квартиру Таня считала недостаточно комфортной для нас, поэтому стала обзванивать своих знакомых. Одних не оказалось на месте, у других и без нас проблем хватало, к отцу Гавриилу дозвониться вообще не удалось… И все же выход нашелся. За нами приехал Юрий Воробьев.
Приехали к Юрию. Сели пить чай. И засиделись до трех часов ночи за разговорами об истории появления русских в Австралии. Считается, что самым первым был Джон Потоцкий, попавший в тасманийский порт Хобарт 18 февраля 1804 г. Его, бывшего офицера русской армии, занесло туда из Англии вместе с английскими каторжниками. Таким же путем до середины XIX в. сюда попало еще около дюжины наших соотечественников. И примерно столько же было моряков-дезертиров, бежавших с русских кораблей, посещавших тогда Австралию.
Ко времени образования Австралийского Союза в 1901 г. на пятом континенте проживало всего около 3500 выходцев из России, большей частью в Новом Южном Уэльсе и Виктории. Через десять лет это число выросло еще примерно на тысячу, а основным центром российской иммиграции стал штат Квинсленд. В Брисбене в 1912 г. была целая улица, заселенная исключительно русскими.
После октября 1917 г. австралийские власти наложили запрет на въезд россиян. Но в начале 1920-х гг. под давлением американцев он был снят. И началась вторая волна русской иммиграции на пятый континент, так называемая белая иммиграция.