Волчьи игры
Шрифт:
«Теперь мы — друзья, но все остальное не изменилось. Кто ты — эрна Кэдвен?»
Грэйн неловко поежилась под требовательным синим взглядом.
— Не просвечивай меня глазищами, Джойн. Бессмысленно пересказывать все двадцать лет, ты же сама знаешь.
Бессмысленно — вот наконец-то пришло нужное слово! Для всех двадцати лет — самое верное определение. Ерунда и бессмыслица — вот что вышло из похвального намерения достойно исполнить свой долг перед богами и людьми. Нельзя сказать, что Фрэнген не пытался стать хорошим мужем — Луны видят, он пытался! Они оба пытались. Возможно, даже
Но признаваться излишне проницательной шуриа в том, что затея с этим временным браком и детьми, заранее распределенными по сговору, была изначально обречена на провал? О нет. Только не сейчас. Возможно, позже.
Дети… с детьми все как раз получилось неплохо. Пусть Фрэнген оказался никаким супругом, но зато отец из него вышел отличный. Не хуже, чем комендант крепости. Он-то как раз обрадовался появлению дочери несказанно — странно для мужчины, но тем не менее… Той самой дочери, полюбить которую у Грэйн так и не получилось. И не в том причина, что маленькая дрянь чуть не убила ее своим рождением, и даже не в том, что эрна Кэдвен не хотела и не ждала этой дочери. Грэйн вполне хватило бы одних лишь сыновей. А Эрмейн… Когти Локки, просто всего лишь еще одна женщина — что в ней интересного? Чужая, чужая сразу и навсегда — вот кто она, эта Эрмейн эрн Фрэнген. Похожа на своего отца и любима им более всех прочих. Вот и славно. Вот и пусть…
— Сэйвард принадлежит Морайг, всегда ей принадлежал. Вигдайр посвящен Локке. А девочка… — Грэйн пожала плечами, не слишком-то надеясь объяснить: — Она — всего лишь девочка, и Глэнна ее госпожа. Мой с богинями счет оплачен и закрыт. Я все сделала, как они хотели. И теперь… — ролфийка примолкла и ненадолго уткнулась в стакан. — Сейчас ты в безопасности, и я, наверное, могу даже напиться.
Напиваться Джона так и не научилась. После первой рюмки возникает легкое недоумение, после второй — начинаешь нести всякую чушь, а после третьей — сладко засыпаешь. Спрашивается, что они все находят в этом глотательном действе? Но чего не сделаешь ради подруги.
— Мы можем вместе напиться. Тем более что все счета оплачены, — молвила шуриа. — Выпьем по стаканчику и поговорим о… Помнится, однажды в подпитии мы разговаривали о косах. Правда, о белых, но теперь-то можно и о черных. А?
И подмигнула хитрющим синим глазом.
О! Вот совсем другое дело! Грэйн повеселела и довольно фыркнула. Лукавая змеища Джойн угадала верно — более всего сейчас эрну Кэдвен интересовали именно косы. Черные. А также — иные достоинства бывшего рилиндара. Короче, все то, что нельзя доверять бумаге, пусть даже письма княгини Шантийской и не подвергались перлюстрации военным цензором.
— Теперь, пожалуй, можно. Если осторожно и не слишком громко, — и ролфийка выразительно повела бровями, намекая на то, что у обитых шелком стен могут вдруг вырасти волчьи уши.
Дамы с заговорщическим видом сдвинули бокалы. Выпили и тут же ощутили непреодолимое желание разговаривать о косах… вернее, о мужчинах…
— Черные косы теперь принадлежат очень важному человеку — капитану Шантийских егерей. А еще они, косы, разумеется, по тебе скучают вот уже целых двадцать лет. А еще… они… черные косы сейчас где-то у конфедератов, то ли в Идбере, то ли в Эббо. А еще…
Джойана делала загадочное лицо, рассчитывая вызвать поток вопросов. А почему бы и нет? Не может быть, чтобы Грэйн за двадцать лет ни разу не посмотрела на восток и не вздохнула о своей свободе, закопанной на Шанте. Джэйфф, тот любил посидеть на бережку и побросать камушки в прибой, глядя на то, как садится солнце куда-то за остров Конрэнт. Трогать его в этот момент не следовало. Иногда шуриа тяжело дается наука терпения.
«Вот так-то вот, а мы тут иносказаниями занимаемся, про косы болтаем…»
Грэйн прищурилась и, не скрывая досады, заметила:
— Вот! Лучше бы ты взяла с собой взвод шантийских егерей вместо придворной дамы! Для безопасности и вообще. Здесь, в Амалере, совершенно определенно не хватает черных кос! — и недовольно сморщила нос.
«То-то Аластар возрадовался бы», — не удержалась Джона от тихого смешка и кривоватой ухмылки.
— Привезти корзинку со змеями в чье-то гнездо, а? Чтобы они у меня тут расползлись и покусали кого не следует? Я вообще-то приехала в Файрист увидеться с Рамманом и его невестой. Представь, мой сын надумал жениться.
Не так уж много в жизни Джойаны было сыновей, тем паче первенцев, чтобы пропустить такое событие. И это должны понимать в окружении Эска, чтобы перестать подозревать шурианку в тайных замыслах. Приехав вместе с остальной ролфийской делегацией, к тому же в качестве невесты Вилдайра, она заявляла отказ от любых притязаний на диллайнского князя. Что им еще нужно? Брачная церемония в Эйнсли и вечное заточение в замке Эйлвэнд под надзором Вигдэйн и Мерсэйл?
Кстати, с обеими княгинями Джона прекрасно ладила, а Вигдэйн всегда напоминала ей о Грэйн.
«Глупая маленькая змейка! — ролфийка на мгновение прикрыла глаза. — Хочешь поймать змею — излови сперва змеенка. Или ты забыла? Спина Вилдайра Эмриса — надежнейший из щитов, это верно, но ведь его здесь нет. И взвода Шантийских егерей — тоже».
Но объяснить все это Джойане будет тяжело. Грэйн встала и прошла к двери, заметив через плечо:
— Погоди-ка… Сейчас расскажешь все по порядку, но сперва… Как персона, облеченная доверием Его Священной Особы, — она отчеканила это намеренно громко, обращаясь к потолку, хотя вряд ли глаза и уши эрна Рэдрина стали бы оспаривать ее полномочия, — попробую-ка я кое-чего начертать…
Чем выше чин, тем больше силы в плетениях рун. Некогда эрне Кэдвен пришлось бы вдоволь напоить темное дерево своей кровью и глубоко процарапать магические знаки острием скейна. Теперь достаточно просто пальца.
— Вот! Должен был получиться «полог тишины», — но все-таки с сомнением почесала за ухом. — Ну, будем надеяться, что именно он и получился. А теперь рассказывай.
— Тебе про кого рассказывать — про Раммана или сразу про Джэйффа?
«Глупая змейка! Да к чему мне слушать о твоем сыне?!»