Волчица и пряности
Шрифт:
Тот ожидал услышать что-то более причудливое, «пятиногих лягушек» и тому подобное.
– Ха-ха-ха, удивлен? Даже среди северян большинство считает алхимиков какими-то чародеями. А на самом деле они мало чем отличаются от обычных кузнецов. Они целыми днями то подогревают разные металлы, то плавят их какими-нибудь кислотами.
Дойдя до узкого перекрестка, Лоуренс и Бартоз свернули направо.
– Хотя есть среди них и те, кто на самом деле изучает магию, - добавил Бартоз, обернувшись к Лоуренсу.
Лоуренс, немного встревоженный последними словами Бартоза, остановился. Заметив это, Бартоз, словно извиняясь за шалость, добавил с улыбкой:
– Но это лишь слух, который мне довелось слышать. А еще я слышал, что живущие здесь алхимики даже не видели ни разу кого-то, кто был бы сведущ в магии. И еще хочу сказать: все, кто здесь живут, – очень милые люди.
Впервые в жизни Лоуренс слышал, как кто-то использует выражение «милые люди» применительно к алхимикам – тем, кто днями и ночами совершает богопротивные действа.
Всякий раз, когда разговор заходил об алхимиках, людей охватывали сложные чувства – смесь страха и любопытства и трудноописуемое ощущение чего-то постыдного.
– Впрочем, как сказать… они меня кормят, в конце концов, так что я просто не могу назвать их плохими людьми, верно?
Последние слова Бартоза были настолько подобающими торговцу, что Лоуренс ощутил некоторое облегчение и улыбнулся.
И почти сразу Бартоз остановился близ одного из домов.
Дорога здесь лежала в глубокой тени. Она была вся в выбоинах и ухабах; то тут, то там темнели лужи.
В стене, обращенной к проулку, было окно с чуть приоткрытыми деревянными ставнями. Возможно, это было лишь воображение, но Лоуренсу показалось, что двухэтажное здание чуть покосилось.
В целом дом по виду мало чем отличался от любого дома в городских трущобах. Впрочем, одно заметное различие все-таки имелось.
В воздухе была разлита гробовая тишина; ни единого звука, ни голосов играющих детей – ничего.
– Не напрягайся так. С человеком, с которым я тебя познакомлю, очень легко найти общий язык.
Бартоз уже не первый раз пытался приободрить Лоуренса такими словами; но Лоуренс смог лишь вяло улыбнуться в ответ.
Просто расслабиться… Бартоз просил слишком многого.
Ведь здешних обитателей заклеймило преступниками большинство организаций, с которыми лучше не ссориться.
– Кто-нибудь дома?
Бартоз без малейшего страха постучал в дверь и спросил совершенно будничным голосом.
Но иссохшая дверь выглядела так, будто ее не открывали годами.
Откуда-то донеслось слабое кошачье мяуканье.
Поселянин, которого какой-то монастырь объявил язычником и еретиком.
В голове Лоуренса появился и тотчас исчез образ старца в запятнанном халате, внешне напоминающего
В этот мир нормальный бродячий торговец никогда не сделает шага.
Дверь начала медленно открываться.
– Хмм? Уж не господина Бартоза ли я вижу?
Эти слова несколько разочаровали ожидания Лоуренса, и у него едва не подогнулись колени.
– Давно не виделись. Ты, похоже, в хорошем настроении. Просто замечательно.
– Ты меня опередил. Вижу, ты жив-здоров, хоть и бродишь все время по горам Хайрама. Похоже, Всемогущий тебе благоволит.
Когда тонкая деревянная дверь открылась полностью, в проеме обнаружилась высокая синеглазая женщина в длиннополом халате. На вид она была старше Лоуренса на несколько лет. Халат свободного покроя на ней смотрелся весьма обольстительно.
Говорила она довольно оживленно; и Лоуренс никак не мог отрицать того факта, что она была невероятно красива.
Но тут же он вспомнил сказания об алхимиках, которые изыскивают магию, дарующую бессмертие.
Ведьма.
Это слово всплыло в голове у Лоуренса, и в то же мгновение взгляд женщины обратился на него.
– О-о, какой красивый мальчик. Но, судя по его лицу, похоже, он принял меня за ведьму.
– Ну, если так, я могу представить ему тебя и как ведьму.
– Не будь таким занудой. Здесь и так мрачно. И потом, как ведьма может быть такой красивой, как я?
– Я слыхал, немало женщин объявили ведьмами именно из-за их красоты.
– Ты все такой же, господин Бартоз. Уж конечно, в землях Хайрама у тебя немало денежных местечек?
Лоуренс понятия не имел, о чем идет речь, но при этом и не пытался понять; он полностью сосредоточился на том, чтобы успокоиться и взять себя в руки.
Лоуренс сделал глубокий вдох, выдох, снова вдох.
Затем он выпрямился и вновь предстал торговцем Лоуренсом.
– Сестрица, сегодня повидаться с тобой кое-зачем нужно не мне, а вот как раз господину Лоуренсу.
Похоже, Бартоз заметил, что Лоуренс пришел в себя. После его своевременного заявления Лоуренс шагнул вперед и, надев на лицо свою деловую улыбку, произнес:
– Прошу простить за то, что потерял самообладание. Я бродячий торговец Крафт Лоуренс. Я хотел бы нанести визит господину Дину Рубенсу. Он дома?
Лоуренс изъяснялся в самой формальной манере, что он делал крайней редко.
Однако едва женщина, опиравшаяся рукой на дверной косяк, услышала эти слова, на ее лице появилось выражение крайнего изумления; затем она весело спросила: