Волчицы
Шрифт:
— Не надо, — отказался Владимир.
— Но тебе же очень плохо.
— Не надо, — упрямо повторил молодой человек. — Лучше позаботься о детях. Сообщи в милицию.
— Я сама смогу их вернуть.
— Тогда я с тобой.
Стиснув зубы от боли, Владимир начал подниматься, но девушка силой уложила его обратно на диван.
— Нет, оставайся дома. Ты слишком слаб. Я сумею справиться с Ковалевым сама, не бойся.
Анастасия направилась к выходу. С трудом приподнявшись на локтях, Владимир окликнул ее:
— Настя! Не делай
Оглянувшись в дверях, девушка посмотрела на него и, ничего не ответив, вышла.
Опасения Владимира были не напрасны. Сохраняя внешнее спокойствие, в действительности Анастасия пришла в бешенство. Два ее сознания уже постепенно начали сливаться в одно и девушка вполне контролировала себя, но сейчас грозный хищник норовил вырваться наружу. Страшно хотелось принять волчью личину прямо здесь и мчаться в таком виде через весь город, сокрушая все препятствия. Девушке стоило немалых усилий подавить в себе это желание. Дай она волю ярости хищника и тайна, которой владели лишь она и Владимир, станет явной для всех. Впрочем, в данный момент это обстоятельство Анастасию не сильно беспокоило, сейчас она была просто не в силах задумываться о последствиях. И все же девушка сдерживалась, хотя поступок Ковалева по-настоящему взбесил ее. Да что возомнил о себе этот спившийся мерзавец? По какому праву он считает, что ему все позволено? Совершил единственный благородный поступок в жизни — не оставил ее одну во время беременности, и теперь думает, что может безнаказанно измывать
ся над ней, издеваться над ее чувствами? Конечно, и сама хороша. Зачем было выходить замуж за нелюбимого человека? Испугалась, что останется в одиночестве, вот и получила за свой страх. Да, в то время Ковалев был достоин уважения, но ведь нелюбим. А теперь он превратился просто в скотину. И что с того, что Витя и Иришка и его дети тоже? Она не отдаст ему близнецов.
Дверь Анастасия открыла своим ключом. Хотела сперва позвонить, с недавних пор эта квартира стала ей чужой, но передумала. Эффект неожиданности сейчас предпочтительней.
Ковалев сидел на кухне вместе со своим приятелем. В маленьком помещении было накурено, на столе перед мужчинами стояли наполовину опустошенная бутылка портвейна, тарелки с нехитрой закуской, грязная посуда. Дети были в комнате, Анастасия сразу это почувствовала. Это ей подсказало не только сердце матери, так говорил инстинкт зверя, дикого лесного хищника, готового вырваться наружу.
Анастасия встала на пороге кухни. Ковалев отставил в сторону пустой стакан и, подняв на нее мутный взгляд, со злобой произнес:
— А-а, пришла все-таки, сучка. За ублюдками своими явилась?
— Ты что творишь, Ковалев? — отозвалась девушка. — Я же ясно сказала, что ухожу от тебя. И детей я забираю с собой. Оставь нас в покое.
— Уходишь?! — зло воскликнул отвергнутый муж. — Да кто тебя отпустит, стерва?! Сколько я вас кормил, дармоедов. Думаешь, теперь вот так просто можешь меня бросить? Шиш! Я те
Взглянув на своего приятеля, Ковалев сказал:
— Ты прикинь, Вася, эта гадина меня ментам сдала. Гуляет сука направо и налево, а меня, законного супруга, на нары.
— Непорядок, — осуждающе ответил Вася, наполняя стаканы. — Учить надо.
— Научим, — пообещал Ковалев. — Шелковая станет. Ну, вздрогнем.
Мужчины опорожнили стаканы. Анастасия презрительно поджала губы, наблюдая за ними. Бывший муж и его собутыльник не вызывали в ее сердце ничего кроме омерзения.
— Я ухожу, — твердо сказала Анастасия. — И детей я забираю с собой. Прекрати нас преследовать.
— Да кому ты, на хрен, нужна. Если б не квартира, вообще бы на тебе не женился, жил бы себе спокойно. Угораздило связаться с такой сучкой.
От этих слов у Анастасии все перевернулось в душе. Так вот оно, значит, как! Оказывается, все дело в этой квартире. Она-то, дура, прониклась уважением к этому человеку, сраженная его благородством, а истина так до банального проста и прозаична. Родной завод выделил Ковалеву жилплощадь, как семьянину, вот и вся причина его благородства.
А Ковалев продолжал, пьяно ухмыляясь:
— Ишь, какая самостоятельная стала, потопала она. Надеешься на алименты от меня прожить? Сама-то ты что можешь? Ни-че-го! Гроша еще в своей жизни не заработала.
— Мне ничего от тебя не нужно, — ответила девушка. — Проживем и без твоей милости. Сам-то ты что можешь? Только водку глушить целыми днями. Какой из тебя отец? Тоже мне, глава семейства.
— Это верно, — со злобой прошипел Ковалев. — Твоим ублюдкам я не отец. Поди, с этим салагой их прижила, шлюха!
— Уймись, Ковалев, — пригрозила Анастасия. — Это все плохо для тебя закончится.
— Ты что это, грозишь мне, сучка? — оскорбился бывший муж. — Да я ж тебя, шалава, по асфальту раскатаю.
— Злая у тебя баба, — заметил Вася.
— Дура просто, — поправил его Ковалев. — Мало ей своего мужика, еще и к хахалю таскается. Слышь, Настюха, а может тебе еще мужик нужен? Вот, у меня тут Вася есть. Вась, хочешь ее?
— А что?! — с готовностью отозвался собутыльник. — Баба у тебя красивая.
— Только мозгов нету, — ухмыльнулся Ковалев. — Забирай эту сучку, уступаю за пол-литры, — проявил он щедрость.
— У тебя уже совсем крыша съехала! — гневно воскликнула Анастасия. — Последние мозги пропил!
Не в силах больше сдерживать гнев, она схватила стакан и выплеснула его содержимое в лицо Ковалеву. Тот взревел от ярости. Он вскочил, опрокинув табурет, и махнул кулаком. Анастасия увернулась, удар пришелся в плечо. Ковалев снова замахнулся.
Этого Анастасия уже не смогла вынести. Слишком много ей пришлось вытерпеть от этого человека, чтобы позволить ему и дальше измываться над собой. Так долго сдерживаемая ярость вырвалась наружу.