Волчий дурман. Черная луна

Синякова Елена

Звучало это жутко.

Но страшнее всего было понимать, что слова не были пустой угрозой.

Теперь пазлы сложились, и я отчетливо понимала, что Адам — особенный волк. Той самой первой чистой крови, идущей от первого Волколака. Она превозносила его над всеми — в том числе над чистокровными волколаками.

А ведь я чувствовала это и раньше — его уникальность и силу. Но почему не пыталась задавать себе правильные вопросы? Может, тогда я бы догадалась обо всём гораздо раньше и... Что? Снова сбежала бы? Как это поспешно

сделала Дина, бросив на Адама последний взгляд, от которого становилось жутко, потому что в нем было столько боли и растоптанных надежд, что в какой-то момент мне стало ее жаль.

Она не боялась умереть от его рук.

Скорее, наоборот, это было ее последним желанием, потому что в мире не осталось больше ничего, что могло бы зажечь ее душу, как делал это он своей обжигающей энергетикой и темнотой.

Наедине с волком мне вдруг стало неловко.

И как я должна была теперь обращаться к нему? Что могла сказать?

Адам развернулся всем корпусом ко мне и сделал медленный шаг вперед, словно пытался понять, не убегу ли я от него вслед за той волчицей, оттого что узнала то, что, видимо, не должна была.

Или должна была узнать не так.

— …Об этом ты собирался рассказать мне сегодня?

Адам кивнул, и его губы чуть дрогнули в улыбке, потому что он не ожидал, что я заговорю сама. И что останусь.

— И ты на самом деле Дарк?

— Да.

— И это ты оставил те шрамы на спине волчицы?

— Да, Кирти.

В этот момент я не ужаснулась, а покраснела, потому что поняла, что всё это время он прекрасно знал мое настоящее имя, однако прилежно называл меня так, как я выдумала.

— Нам точно есть о чем поговорить, — наконец пробурчала я, потому что ощущения были такие, что словами не передать!

Адам улыбнулся широко, осторожно касаясь моего лица раскрытыми ладонями, и я всё ждала, что от этого прикосновения мне станет жутко.

Но не становилось.

Потому что для меня он был по-прежнему в первую очередь Адамом.

Но всё не могло быть еще хуже, когда он напрягся, а я снова ощутила тех, кто шел к нам не с самыми добрыми намерениями.

— Кто эти волки? — прошептала я, прислушиваясь к тому, что они чувствовали и как слаженно двигались единым фронтом.

— Мятежники. Те, кто хочет вернуть старые порядки.

— Это они были в тот день в отеле?

— Да.

Мои мозги судорожно работали, но зато теперь картинка вырисовывалась очень четко, а главное — очень ясно.

А ведь и правда, всё было до боли логично и понятно!

Какой же глупой и наивной я была, когда не верила собственным ощущениям и не пыталась сопоставить факты, которые сами плыли ко мне.

Впрочем, откуда я могла хотя бы просто предположить, что всё это время рядом со мной был тот, от кого я так упорно и глупо бежала?

— Что они хотят от тебя, раз так упорно преследуют?

— Много лет назад я взял

в плен одного волка. Он оказался предводителем мятежников, — Адам пожал обнаженными мощными плечами, словно ничего страшного не случилось и теперь за ним не шла без преувеличения целая армия, на что я нервно и отрывисто хохотнула:

— Как же скучно я живу!

— Главное, чтобы ты была в безопасности, маленькая.

Это были слова Адама, сказанные Дарком, в чьи черные глаза я окунулась не моргая, когда он склонился надо мной, чтобы поцеловать в кончик губ.

— Они идут только вперед одним флангом. Тебе лучше уйти. Ты почувствуешь, где волчий город, и там будешь в безопасности. Я не дам им пойти за тобой и причинить вред.

Я нахмурилась, заглядывая в его черные глаза.

— Ты сейчас серьезно?

— Вполне.

— То есть ты хочешь, чтобы я ушла и оставила тебя одного в беде, когда ты мне отдал столько своей крови, что стал слабее?

— Я хочу, чтобы ты была в безопасности, — повторил Адам мягко. — А рядом со мной в данный момент это будет очень тяжело и неосуществимо. Эти волки идут за мной, но когда поймут, что ты моя, то попытаются использовать это в дурных целях. Отныне ты моя единственная слабость.

Сердце екнуло и забилось чаще. И Адам это, конечно же, ощутил.

— Одного я тебя не оставлю! В доме есть оружие?

Брови мужчины поползли вверх, и в глазах появился блеск озорства и непередаваемого восхищения.

— Ты умеешь стрелять?

— Кажется, ты забыл, что мой брат — профессиональный снайпер, а родной дядя — бывший киллер! — фыркнула я, упираясь указательными пальцами в грудь Адама, когда он стремительно подался вперед, целуя меня горячо и быстро.

Он снова был в шоке от меня и не ожидал того, что всё пойдет по такому пути.

Видимо, думал, что после слов Дины и ее неожиданного признания я убегу в туманный рассвет, а затем сразу в монастырь с высоким каменным забором.

— А с моими новыми видящими глазами и чувствами волка стрелять я буду еще лучше!

Сердце Адама колотилось глухо и настолько радостно, что меня тоже обдало жаром и сумасшедшими мурашками от его эмоций, которые он не смог бы спрятать от меня, даже если бы попытался.

А я вспоминала слова Килана, когда он учил меня не только стрелять, но и быть снайпером.

Когда я была маленькой, то на полном серьезе хотела пойти в армию и стать как мой брат и дядя.

Папа был в шоке, а Катрина обижалась, что работу ученым я не воспринимала и она меня не восхищала.

«От твоей работы зависит жизнь группы или подразделения, поэтому в первую очередь нужно найти такую точку, чтобы был не только лучший обзор, но и твоя защищенность. Важно, чтобы с этой точки ты могла легко передвигаться на другую, при этом не раскрывая себя. Патроны всегда должны быть в досягаемости и в большом запасе…»