Волчий дурман. Черная луна
Шрифт:
И этот сон в объятьях моего волка был самым сладким и желанным за все годы моей осознанной жизни.
С детства я боялась столь многого.
Я не могла спать, терзаемая мыслями о том, что была виной смерти моей мамы.
Затем появился Дарк, и стало еще хуже: к чувству вины добавился страх, который поселился глубоко внутри. Настолько глубоко, что стер черты его лица и оставил только образ, сотканный из самой тьмы и всего самого ужасного, что могло случиться в этом мире.
И вот я смогла научиться
Рядом с Адамом я верила в себя. Свою новорожденную волчью силу.
Я верила в него настолько нерушимо, что сейчас мне казалось, что вместе мы способны сокрушить даже самого Дарка!
Пусть только он явится и покажет себя!
Глава 16
Ночью мы ходили на охоту. Вместе.
И я бы никогда не подумала, что это может быть настолько волнительно и возбуждающе.
А еще я не думала, что смогу провести сутки совершенно обнаженной на лоне природе и без какого-либо намека на цивилизацию.
Оказывается, я так мало знала о себе.
Себе настоящей.
Я была в полном восторге от всего происходящего. И в восторге от Адама, который дал мне эту свободу и веру в себя — научил слышать мир, научил доверять своим чувствам, охотиться — одним словом, быть настоящим волком.
Он делал это с тем удовольствием и гордостью, которые я ощущала каждую секунду, стараясь сделать всё, как он говорит, и порадовать его, чтобы снова увидеть обворожительную улыбку и блеск этих невероятных, совершенно черных глаз.
— Такие необычные и красивые, — прошептала я в ночи, когда мы снова развалились прямо в траве, не торопясь в дом, и прикоснулась к кончикам его черных ресниц.
Адам криво улыбнулся.
Он до сих пор не мог поверить в то, что мне действительно что-то может искренне нравиться в нем или так же искренне интересовать.
Каждый раз, когда я говорила нечто подобное, он сначала впадал в ступор, а затем на него накатывало откровенное удивление.
Я понимала и видела это в нем еще до своего перехода, а теперь еще и ощущала настолько остро, словно все его чувства проходили через меня.
— В первую секунду обычно все пугаются.
— Серьезно?
— Да. А ты не испугалась, маленькая?
— Нет.
— Многие говорят, что словно смотрят в бездну.
— Или в черный бархат, — улыбнулась я, а Адам смущенно хмыкнул и добавил:
— Это мутация. Мои глаза должны были стать при рождении синими, как были у моих предков. Но что-то пошло не так. Синие глаза были у моего деда. И у отца тоже.
Странно, но при упоминании об отце в душе Адама всколыхнулся ад.
Эмоций было так много, и они были настолько удушливыми и жуткими, что я растерянно поморгала, но не решилась ничего спросить.
Очевидно, что его семья была очень непростой. И едва ли похожей
— Всегда думала, что в нашем роду черных волколаков у чистокровных волков должны быть черные волосы и темные глаза.
Адам медленно кивнул.
— Да, так и есть.
Я не стала спрашивать его про глаза дальше, потому что почувствовала, что этот разговор отдавал болью, яростью и беспомощностью со стороны Адама.
Я не хотела трогать его раны и причинять дискомфорт. Если он захочет мне рассказать о своей семье, то лишь когда найдет в себе силы для этого.
Мне было так хорошо, что я надеялась, что мои чувства пройдут волной тепла и через него. Поэтому обняла Адама за горячий торс и прижалась к нему сильнее, блаженно прикрыв глаза.
Так хорошо, спокойно и уютно мне еще никогда не было.
Даже под крышей родного дома в кругу семьи.
— Научишь меня драться? — прошептала я, уже почти засыпая, и почувствовала, как Адам недоуменно улыбнулся.
— Тебе это ни к чему, маленькая. Я всегда буду рядом и смогу защитить тебя.
— А я хочу быть рядом, чтобы защитить тебя.
Он обнял меня неожиданно и крепко, пока его сердце заколотилось от непередаваемых и непривычных эмоций.
Мой странный волк.
Неужели его никто никогда не любил настолько, что мои простые правдивые слова сейчас казались ему такими странными и вместе с тем восхитительными?
Как его можно было не любить после того, как он делал столько добра?
— …Спасибо тебе, маленькая, — услышала я тихое и трепетное сквозь сон и чуть улыбнулась, целуя его в горячую мощную грудь.
Он знал всё то, что я чувствовала по отношению к нему.
Каждая моя эмоция проходила через него так же, как и его — через меня.
Мы были как две стороны луны — непохожие, но единые.
— Мне нужно позвонить своей семье и сказать, что со мной всё в порядке.
— Твоя семья знает, что ты со мной и в безопасности.
Мои брови изумленно изогнулись.
— Зная своего брата — он бы никогда не оставил мысли отыскать меня.
— Он ищет и не успокаивается. С первого дня твоего побега.
— Почему тогда ты не скажешь ему, где именно я нахожусь?
Адам чуть пожал плечами.
— Пока это может только навредить. Всем.
— Даже так?
— Да. Завтра я расскажу тебе всё, что нужно. А пока просто спи, Кити.
Странно, что даже эти его слова я восприняла хоть и с удивлением, но слишком спокойно. Словно всё так и должно было быть, хотя в голове роились десятки вопросов о том, как он нашел мою семью, если я своего настоящего имени ему так и не сказала.
Впрочем, и я могла сделать это завтра.
А сейчас я хотела просто быть рядом с ним и насладиться этим сказочным днем, в котором были только мы. И лес.