Волчий след
Шрифт:
Нейт приснился мне, и я поняла, как сильно его ненавижу, как ненавижу весь этот город. Даже не смотря на дружелюбие Нейта и его помощь с Эмбер Браун, я не хотела больше с ним видеться.
Конечно, сон — только плод моего воображения, но страх все равно поселился где-то в глубине моей души, и я не хотела больше вспоминать об этой ночи.
Возвратившись в комнату, я долго не могла уснуть. Глупые мысли атаковали меня совершенно не вовремя. Бороться с собственным разумом оказалось делом бесполезным, слишком сильное впечатление оставил после себя кошмар, и я почувствовала себя слабой. Чем больше
Невозможно понять, ничем нельзя объяснить, почему я вела себя так, словно это не я, пусть даже во сне. Совершенно ничего не испытывая к Нейту, я вдруг увидела этот кошмар, с ним в главной роли.
Голова шла кругом.
Часы показывали половину шестого, когда я сорвалась с кровати, не в силах больше оставаться наедине со своими воспоминаниями. В комнате было слишком тихо, я нуждалась хотя бы в голосе матери. Именно поэтому, зевая, я натянула на себя халат и вышла из спальни. И только в полутемном коридоре вспомнила, что мама вчера не успела расспросить меня о новой школе, чем непременно займется сейчас. Страх выжечь себе мозг ужасными мыслями пересилил страх перед вопросами, и я спустилась на первый этаж.
В окнах виднелись кусочки серого неба, без единого просвета, и я невольно подумала о дожде. Еще одно напоминание о том, что я не в Атланте. Сразу захотелось притвориться больной и остаться дома, но пришлось отказаться от подобной затеи, вспоминая о теории побега и противной Эмбер Браун.
На кухне что-то со звоном разбилось. Голос Эллен, ругающейся злобным шепотом, заставил меня улыбнуться. Сонная, с точно таким же синими кругами под глазами, как у меня, мама готовила кофе. Точнее кофеварка готовила кофе, а мама, прислонившись к холодильнику, досматривала свой последний сон. Пол у ее ног был усеян осколками блюдца из дорого сервиза Майка. Улыбаясь, я села за стол.
— Доброе утро, — сказала я. Мама вздрогнула, открыла глаза и натянуто улыбнулась.
— Я тебя разбудила?
— Нет. Плохой сон, — отмахнулась я и положила голову на стол. — Теперь не могу уснуть.
Мама с пониманием на меня посмотрела, явно не одной мне плохо спалось на новом месте. В этот самый момент запищал таймер на кофеварке, и Эллен поспешила выключить ее. Спустя пять минут передо мной уже стояла чашка с дымящимся кофе, и я отпила немного, блаженно закрывая глаза.
— А где лекция о вреде кофеина?
Мама бросила на меня острый взгляд.
— Я не настроена поучать тебя так рано. А вот ты даже в шесть утра не можешь расстаться с сарказмом.
Я только пожала плечами и сделала очередной глоток. Чувствовалось, как кофеин успокаивает все мои страхи и в комнате просветлело. Все это длилось до тех пор, пока мама не задала свой первый убийственный вопрос.
— Как вчера день прошел? — спросила она словно невзначай, но я видела, как заинтересованно горят ее глаза поверх ободка чашки. Это был знакомый мне взгляд, знаменующий, что сейчас начнется инквизиторский допрос. — Ты мне ничего не рассказываешь.
— Ну… — Ответить было нечего или мне просто казалось, что Эллен ничего не заинтересует.
— Есть симпатичные мальчики?
Я закатила глаза. Мама остается мамой.
— Да, — промямлила я, краснея при
— Когда ты познакомишь меня со своим новым парнем? — напрямую спросила она.
Я возмущенно фыркнула.
— О чем ты говоришь? Какой парень? Я даже не помню, как их всех зовут!
Мама может довести до сумасшествия кого угодно. Не в отца же я такая чокнутая.
— Кто-то же должен был понравиться.
Я бросила на нее испепеляющий взгляд, но видимо не сработало.
— Это неважно. Не думаю, что тебе будет интересно.
Похоже, мои слова расстроили маму. Она опустила взгляд на поверхность стола и поднесла чашку к губам. Во время этой неловкой паузы зазвучали первые удары тяжелых капель за окнами.
— Тебе нездоровится?
Сквозь мрачные мысли я услышала обеспокоенный голос Эллен и несколько раз моргнула, стирая образ Нейта с сетчатки глаза.
— С чего ты взяла?
Мама оценивающе на меня посмотрела, и я уже поняла, что за этим последует. Все-таки не первый год живем вместе.
— Ты бледная. Прости, конечно, но ты очень мрачная в последнее время.
«Да, меня много чего беспокоит в последнее время. Например, наш переезд и твоя будущая свадьба, моя новая школа и в целом моя новая жизнь». Я думала о многом, но промолчала и лишь прикусила губу.
— Пойду в душ.
Поднимаясь по лестнице, я все раздумывала над тем, что делать дальше. Не хотелось снова идти в школу и слушать болтовню Ханны Вает. Я знала, что в таком маленьком городке навсегда останусь приезжей, и меня это устраивало. В скором времени надоедливые взгляды исчезнут, люди привыкнут, что есть такие Лоуренсы, но мы все равно останемся чужими.
И не было никого, кто мог меня понять. Все кого я любила, остались в Атланте, и теперь, впервые в жизни, я чувствовала себя по-настоящему одинокой.
Пытаясь убедить себя в том, что сегодня, возможно, будет не так скверно, как вчера, я приняла ванну и нашла в шкафу самую теплую одежду, которая у меня была. Мысль о том, что придется надеть куртку, омрачила и без того ужасное утро, и я спустилась на кухню в плохом настроении.
Когда я вошла, Лукас мрачно кивнул мне в знак приветствия, и вернулся к завтраку. Отчасти я надеялась, что мама отвлечет меня своей болтовней, но и она была не в духе. Усаживаясь за стол рядом с братом, я поняла, что не смогу есть под грохот тяжелых капель в окна, и отставила тарелку.
Мама уже переоделась в свитер и джинсы, и я почувствовала толику сожаления. Не одной мне пришлось копаться в шкафу в поисках чего-то непривычно теплого.
— Ты просыпалась ночью? — спросила мама, раскладывая приборы для Майка.
— Я ведь говорила, что мне приснился плохой сон. Почему ты спрашиваешь?
— Слышала твои шаги.
Я поставила в уме галочку — Эллен очень чутко спит в последнее время — и намазала тост маслом. Но сразу же его отложила. Я знала, что это проявится во время ланча, но не могла себя заставить. Мой взгляд постоянно возвращался к окнам, а мысли — к скверной погоде. Эллен заметила выражение моего лица и печально вздохнула, чем выразила все мои сожаления относительно того, что творилось на улице.