Волчонок
Шрифт:
– Сколько раз вы падали с лестницы за последние два месяца?
Густой, оперный бас – единственное, чем судьба наградила Назона. Когда начальник учебки повышал голос, звук пробирал виноватого до печенок.
– Не могу помнить, господин обер-манипулярий!
– Провалы в памяти, – сочно прогудел Назон, заставив дрожать оконное стекло. – Последствия черепно-мозговых травм. Что ж, я напомню. Шесть раз, рядовой.
– Так точно, господин обер-манипулярий!
– Может быть, – Назон в задумчивости поскреб подбородок, заходя на второй круг, – мне отправить вас на медицинское освидетельствование?
– К
Марк вытянулся по стойке «смирно».
– Годные со ступенек не падают. Еще и с такими последствиями, как у вас, рядовой. Неужели медкомиссия проглядела у вас врожденное нарушение координации движений?
Инфразвук, подумал Марк. Он сканирует меня инфразвуком. Этот его бас… У меня внутри все вибрирует, а датчик считывает вибрации. Мысль попахивала бредом.
– Никак нет, господин обер-манипулярий!
– Вы же не считаете меня идиотом, рядовой?
– Никак нет…
– Только идиот поверит в ваши сказки! Ваши – и ваших сослуживцев. Вот вы в них верите, обер-декурион Метелла?
Начальник учебки обернулся к Ливии, оккупировавшей стул. Встать обер-декурион и не подумала. Пожала плечами, и все.
– У солдат скудная фантазия, – сказала она. – Падение с лестницы – это максимум. Средний уровень – скользкий пол в умывальной и край рукомойника. Девять раз подряд. Впрочем, бывают исключения. В моей учебке парился один талант, так он целый боевик сочинил. Вышел, значит, ночью в сортир по нужде и встретил человека в маске. Вражеского шпиона-диверсанта. И вступил с ним в неравный бой.
– Почему неравный? – заинтересовался Назон. – Ведь они дрались один на один?
– Шпион был лучше подготовлен. Он владел неизвестными солдату приемами рукопашного боя. Несмотря на героические усилия рядового, шпион одолел его и скрылся в неизвестном направлении.
– Это уже настоящее ЧП… – задумчиво резюмировал Назон.
– Рядового пытались вразумить. Придурок стоял на своем и был очень убедителен. Пришлось сообщать по инстанции. Прибыла комиссия из Особого отдела… Когда все вскрылось, четверо загремели в дис-когорту: талант и троица деканов, учивших его службе. Начальника учебной части понизили в звании…
– Да уж, – Назон почесал в затылке. – Пожалуй, отсутствие фантазии у солдат – благо для начальства. Только комиссии мне тут не хватало! Рядовой Тумидус, видите ли, объявил войну младшему командному составу! Он ведь у нас без пяти минут центурион! Тянет лямку, считай, четыре года… А тут какие-то салабоны с одним мечом в петлице пытаются его строить неуставными методами. Так мы дождемся падения с лестницы со смертельным исходом. И что прикажете с вами делать, рядовой?
Обер-манипулярий ждал ответа, качаясь с пятки на носок.
– Дис-когорта! – рявкнул Марк.
– Не слышу!
– Отправить в дисциплинарную когорту!
– За что? – изумился начальник учебки. – За акробатику на ступеньках? У меня нет никаких формальных оснований отправить вас в дис-когорту. Комиссовать вас на гражданку? Не имею права. Или вы не против покинуть армию по состоянию здоровья? А, рядовой?
– К строевой службе годен!
– Ждать, когда вы кого-нибудь убьете, или кто-нибудь убьет вас? Нет, исключено. У нас есть еще варианты, обер-декурион Метелла?
Расстрелять,
– Целых два, – Ливия Метелла встала.
Плечом к плечу с начальником учебки, она смотрела на Марка, как на досадное насекомое в складках пилотки. У Марка засосало под ложечкой. Казалось, обер-декурион знает о нем все. Может быть, даже то, чего Марк сам о себе не знает.
– Шутки кончились, рядовой, – Назон говорил тихо, свистящим шепотом. Это было хуже, чем купаться в волнах могучего баса. – Итак, вариант первый. Вам присваивается звание декуриона, и вы отправляетесь служить в часть № 17247 – отдельную когорту либурнариев на Прецилле. Полтора года срочной службы. Если за этот срок вы не получите взысканий, у вас будет возможность подать документы на восстановление в училище. Вам все ясно, рядовой Тумидус?
– Так точно… Никак нет!
В мозгу Марка ревел торнадо, быстро набирая обороты. Он ослышался. Его обманывают. Он видит сон. Он сходит с ума – последнее сотрясение мозга не прошло без последствий. Да и предыдущие тоже…
– Вопросы, рядовой?!
– Так точно! Меня повысят в звании?
– У вас проблемы со слухом?
– Никак нет!
– Тогда не морочьте мне голову. Вы все прекрасно слышали! Считаете себя недостойным? Командованию виднее. Вы меня слышите, рядовой?
– Так точно!
– Вы меня понимаете?
– Так точно!
– Тогда излагаю второй вариант. Слушайте, повторять не буду. Вам присваивается звание декуриона, и вы отправляетесь служить в часть № 17247 – отдельную когорту либурнариев на Прецилле…
Обер-манипулярий замолчал, следя за новоиспеченным декурионом. Издевается, уверился Марк. Нарочно повторил все слово в слово. Ждет, когда я задам вопрос. Хочет рассмеяться в лицо. А потом зашлет «на губу» до конца учебки… Не дождется! Буду молчать.
– Вы никогда не прибудете в часть № 17247, – Назон выдержал долгую паузу. – Вам будет присвоено звание унтер-центуриона, и вы приступите к несению службы на либурне внешней разведки Помпилии. Впрочем, на Прецилле в любой момент подтвердят, что декурион Тумидус служит в части № 17247, и никак иначе. Подтвердят устно, письменно и документально. Это уже не ваша забота – и, хвала небесам, не моя. Через девять месяцев службы вам будет предоставлена возможность экстерном сдать выпускные экзамены по программе училища…
– Если к тому моменту ты еще будешь жив, – закончила Ливия Метелла.
III
Подморозило.
Когда Марк шел через плац, голый и безлюдный, под ногами хрустело. Казалось, некий шутник привез на Сечень с Тренга гору пустых хитиновых панцирей – и тайком разбросал по плацу. Ветер шуршал, гоня по бетону изломанные пластинки льда. Над головой рвался в небо имперский орел. На контрольно-пропускном пункте дежурный точил лясы с ребенком из местных. Мальчишка, по виду – лет десяти, сидел к Марку боком, прямо на «вертушке», поджав ноги в расшитых валенках. Он чудом не падал со своего насеста, укутанный, как мерзляк на северном полюсе – тулуп с косматым воротом, собачья шапка-ушанка. Уши были спущены и завязаны на шнурок. Дежурный хихикал, вставляя краткие реплики, мальчишка горячился, размахивая руками.