Волчья стая

Куницына Лариса

— За шкуру немного тревожно.

— Так ведь это хорошо! К чему скука, когда можно волноваться? А я видела, что тебе скучновато, что ты к таким обедам непривычен. Тебе бы лишь у костра, в обнимку с псинами мясо зубами рвать, хмпф!

И закинула ветчину себе в рот.

Так, а можно ли кошкам доверять? Я ж наболтал всякого, пусть ничего такого и не вывалил…

Ладно, бежать — это нелепо, прямой угрозы не наблюдается. Залпом допил морс, сходил к диванчику и нацепил ножны, затем вернулся на свое место. Ехидная кошара все это время за мной наблюдала, покручивая

на коготке кусочек сыра. А как сел, так она встала и с наслаждением потянулась. Сперва стоя, затем вообще на пол плюхнулась и уже целиком по-кошачьи, выставив задницу и выпрямив хвост.

И тоже на место вернулась.

Ждать пришлось недолго, граф вернулся быстро и в одиночку. Одним жестом отослал служанку, которая немедленно поклонилась и нырнула в дверцу для прислуги. Прошел уверенным шагом, сел во главе стола. Сцепил руки, взглянул на них, перевел взгляд на меня.

— Ну, говори, — напряженно сказал он.

— Что именно?

— То, что хотел сказать.

С полсекунды я пытался въехать, а затем в голове щелкнуло:

— У меня есть кое-какие подозрения насчет вашей суженой. С того момента, как моя волчица приволокла ее обратно из поля на дорогу, и вплоть до самой ночевки в таверне, она очень хотела меня отблагодарить. Очень. Телом.

Он покраснел, скрипнул зубами.

— Это сильные слова, — сказал.

— Отстала после того, как я сказал, что от занятой я благодарности не приму. Она ведь ехала на помолвку — значит, занята. Думаю, что всей правды о нападении на карету она не говорит, и что какая-нибудь тварь ее зацепила. Покусала, порезала, я не знаю.

— Я не против р-разделить тебя с какой-нибудь Мамоно, — сказала кошка. — Я не чую в ней ничего особенного, но подумай сам, хозяин — с чего бы ей так бросаться?

— Это точно не мои девчата, — на всякий случай, поспешил я откреститься. — Они диковатые, но послушные и ни к кому не лезут.

Мы, правда, никого и не встречали… Но этого лучше не говорить, ага.

Тяжело вздохнув, граф потянулся рукой к видневшемуся из-под рубашки засосу на шее. А это он. Ну, или она вампир и все это время сосала из него кровь, но чего-то сомнительно. На солнце ей было вполне себе нормально.

— Ты… Возможно, ты прав, — неохотно проговорил он. — Не стоит говорить такого о благородной женщине, но она и правда сумела вскружить мне голову. И оказалась… пожалуй… слишком… хороша собой.

Последние слова он с натуральным трудом выдавил. А затем кулаком по столу ударил, да так, что все тарелки подскочили. А стол-то тяжелый.

— Верно! Прямо так, с первого взгляда вскружила! А прогуляемся-ка мы с ней до храма, пусть поглядят, что с ней такое. Но знай, бродяга — хоть ты и заслужил уважение тем, что сумел стаю волчиц приручить, клеветы я не потерплю! Если окажется, что Лорен чиста от похоти демонической, то лучше бы тебе сразу из города бежать. Иначе лично голову срублю.

Заднюю давать поздно, подозрения озвучил — пора огребать.

— Она и в самом деле приставала, это не клевета, — холодно сказал я. Встал со стула. — Нужно проверить — так давайте проверим. Я не мог

об этом не сказать.

— Свой кодекс чести? — злобно усмехнулся он. — Не спать с занятыми женщинами?

— И передавать мужьям и возлюбленным, если со своей занятостью они ходят к кому-то еще, — кивнул я. — Можно назвать честью.

Небольшой вихрь сборов, и вот мы уже выходим из парадного входа в резиденцию. Впереди граф и Лорен, я, снова, замыкаю. Кошка осталась в зале, греть спинку — нет, правда. Свернулась на диванчике и задремала, тихонько сопя. Вот так прямо в платье.

Лорен же вновь была в бесформенной, закрывающей все тело робе. И с капюшоном глубоким, чтобы лицо скрыть. Изрядно удивленная, до того, что даже ничего не говорила, а просто послушно топала с широко раскрытыми глазами. Только у самых ворот она опомнилась, повисла на руке графа.

— Но зачем? — проговорила она. — Разве так ты хочешь провести нашу помолвку? Таясь? Да еще и чтобы этот бродяга смотрел?

Стража тактично сделала вид, что ничего не происходит и что никто ничего не говорит.

— Я хочу увериться в том, что его псы тебя не покусали, — нашелся он с ответом. Весьма резво нашелся. И голос повысил: — А если окажется, что да — так голову ему с плеч снесу, ты уж не беспокойся. И всех его шавок свиньям скормлю.

— А… О… Но ты ведь видел, что вся моя кожа гладка и шелковиста, — яростно прошептала она. Я был совсем близко, так что услышал кое-как.

Она подергалась, пытаясь вырываться из его рук. Только вот хватка оказалась стальной, так что ничего не вышло.

— Не переживай, моя Лорен. Но у совсем диких тварей и слюна может порчу навести. Уж волчиц-то порчу мы сразу увидим и избавимся, ты и моргнуть не успеешь, как все уже закончится. И полюбуешься, как голова бродяги по земле катится.

От обсуждений моей казни было как-то не по себе. Подлая мыслишка появилась, взять, да и рвануть подальше, вот прямо сейчас. Но я подавил ее в зародыше. Нефиг.

Мы незаметно оказались у церкви. Вошли. Я огляделся — и картинка разочаровывающая. Это ж обычный католический храм. Ряды скамеек, разделенные проходом, на том конце от дверей высился алтарь. Разве что вместо креста — круг, пожирающая сама себя змея вместо распятия. Ну и единственный витраж, позади алтаря, оказался на удивление красив, аж засмотрелся. Невероятно детализированная сцена строительства. Хрен знает чего именно строили, и чего оно вообще символизировало, но смотрелось просто супер — пиксель-арт средневековья, выполненный мастерами своего дела.

— Прошу подойти, слуги небесные! — зычно пробасил граф. — Нужна проверка на порчу тварей демонических!

Из-за алтаря появился мужичок. Ну, мужичок. Лысенький, с хиленькими усиками, в тоже в бесформенной робе, но коричневой, на шее висел круг. Подслеповато щурясь, он быстро подошел к нам, легко-легко поклонился, приложив руки к груди. Затем осмотрел.

— Этот мечен лесными тварями, но то и так видно, — сказал он спокойно, указав на меня ладонью. — Госпожа, прошу, пройдем к алтарю. Вам нужно лишь упереть в него обе руки…