Волчья стая
Шрифт:
Сама она при этом доедала чего-то вроде холодной похлебки, где это самое мясо имелось. В количестве аж пары кусочков на всю тарелку, но все же.
— Ну ладно. По пути поймают чего-нибудь.
— А здесь охотиться нельзя. Не на кого, но все равно — нельзя, — сказала она.
— От пары зайцев никто не обеднеет. Или от кротов, — я пожал плечами.
Ну, перспектива жрать кротов меня как-то не возбуждала, на самом деле. Даже в жареном виде. Да даже самих девчат накормить.
— Неси сюда чего нужно на семерых, — продолжил я, вытащив деньги из кошеля. — Мясо
— Сожрут, как же! — фыркнула девушка, откладывая ложку. — Наслышаны мы, чего они у таких как ты жрут! Одни развратники сплошные.
Тему развивать не стала и уплелась на кухню. Пришлось подождать — пусть и недолго, прежде чем она вернулась с парой больших глубоких тарелок, в которых лежала жареная картошка. Еще парящая. И даже чего-то там зеленого среди них проглядывало.
Подхватил обе и отправился на улицу. Воздух — ну прямо горная свежесть! Никакой тебе всей этой вони разлагающихся кишок с полупереваренной едой, просто запахи деревни. Вон, от печки какой-то доносился запах горящих дров, трава с кустами, опять же. Двинулся к девчатам, на конюшню — и тут все тоже куда лучше!
Волчицы встретили меня лениво, но с обеспокоенным любопытством. Иными словами, валялись в своем уголку кто как, одна даже вверх ногами развалилась, опираясь о стену — и все разом на меня взглянули, стоило только в проходе появиться.
Я же бросил взгляд на кентавра. Блондинка с пухлыми губами и длинными ногами тревожно дремала, сложив эти самые длинные ноги и прижимаясь к стене. Уши у нее дергались, под веками глаза крутились — да и вообще, по всему телу дрожь пробивала.
— И давно она так? — спросил я, кладя тарелки на ближайшую подставку — заборчик, разделявший заборы.
— Почти всю ночь, — ответила Альфа, глядя на еду. — Сперва спокойно спала… Ну, нас боялась, но уснула. Потом дергаться начала, и так продолжается.
— Прямо куснуть хочется. Чтобы перестала, — вставила та, что лежала вверх ногами.
Угу. Куснуть. И кусок мяса заодно вырвать. Не знаю, как там вкус конина…
Девчата потянулись к еде. То, что не было мяса — их не особо-от радовало, но и слишком огорчаться они не спешили. Не совсем уж настолько хищники, в отличии от каких-нибудь кошек. В общем, вместе мы молча всю картошку и умяли, до последнего куска — мелочь усадили на забор, чтобы тянуться не приходилось, сами просто столпились и жрали.
— Сегодня выходим пораньше и идем побыстрее, — сказал я, утерев рот рукавом. — Я узнал, куда именно нам идти, чтобы встретиться с первой стаей — но кое с кем поругались, так что стоить поторопиться.
— А… А это не этим кое-кем с середины ночи попахивает? — заговорщицким шепотом спросила Эльза. Она и так весь завтрак ко мне жалась, а теперь ухо горячим дыханием обдала.
— Настолько заметно?
— Было чуть-чуть, сейчас, наверно, и она учует, — Альфа кивнула в сторону беспокойного кентавра. — Что-то случилось? Мы могли помочь!
Все остальные дружно закивали, даже мелочь. Уже и подобраться успели, хотя только-то стояли себе с довольными мордами после еды, и ушки навострили, и глядят преданно,
— Сами справились, — сказал я. Покосился на кобылу — слышит, или нет. Вроде спала, но голос я понизил. — Такой же засранец, которого нам пришлось в городе прикончить. И девка эта наверняка его. Так что не будим, молчим и собираемся. Там скоро по вони уже поймут, что что-то не так.
— А может, и ее тоже? — Альфа облизнулась. — Пахнет вкусно, и бегать никуда не надо…
— Вкусно! — вставила волчонок.
Судя по виду, все остальные тоже совсем не против. Облизнулись, возбудились — помахивая хвостами, взглядом выпрашивая у меня разрешения. Эльза так вообще нож достала, Альфа рукоять своего топора поглаживала. И все они — натурально как щенки, выпрашивающие лакомство, У мелочи, вон, слюна из уголка рта потекла.
Вот только я против. Со всех точек зрения против. Вот бы сейчас прирезать и начать свежевать и потрошить кого-то в конюшне, ага, которая вообще-то замечательно просматривается с заднего двора, и народу там шататься будет достаточно. Собственно, вон — паренек лет десяти вышел из таверны с тяжелым ведром и направился куда-то, с интересом на нас посматривая.
Это мы самого важного момента не коснулись. Я, так-то, не каннибал. И девчат человечиной кормить не собирался. А тут вон, четверть этой кобылы — человеческая, пусть и перетекала плавно в лошадиную часть. Хрен его знает, какая у нее физиология там вообще — да и в целом-то разумное существо стрескать… Не-не-не.
— Нет, — быстро и резко ответил я.
Может, чересчур громко ответил. Та, о ком шла речь, взяла, встряхнулась и проснулась, резко распахнув глаза. Заметила пристальный взгляд шести пар ушастых глаз — и с места дернулась в сторону. Ей бежать-то некуда было, и так вплотную к стене была, так что попросту в нее впечаталась. Секунды три еще била копытами о землю, прежде чем понять, что никто к ней не бежит.
А волчицы хотели. Ох как хотели. Каждая всем телом напряглась, на лицах растеклась кровожадная улыбка прирожденного охотника.
— Успокойтесь все! Стоять! — несколько запоздало рыкнул я. Вернул взгляд на кентавра. — И ты тоже успокойся, дура!
Не сказал бы, что мои слова как-то повлияли на кобылу. Девчата-то зафыркали недовольно, но заднюю дали, а вот она смотрела безумными глазами с загнанным видом, будто мы и в самом деле сейчас на нее набросимся, а ей прорываться придется.
— Иди сена пожуй, или чего ты там жрешь, — сказал я. — Мы скоро уходим, бояться тебе нечего. Да и все равно ты слишком худосочная, чтобы тебя есть.
Ну… Соврал немного. Мясцо и жирок у нее имелись, во всех положенных местах и на обеих частях тела. Но сработало ведь? Сработало, кобылка отлипла от стены. Ближе подходить не решилась, так и стояла на месте, нервно перебирая ногами и разглядывая нас. Вся обеспокоенная.
— Ты чья вообще? — спросил я.
— Я-яя… Я собственность и спутник Имперского Курьера! — она умудрилась собрать в голосе намеки на гордость и уверенность. — И за порчу имущества тебя накажут! Сурово накажут!
— Даже за кусь?