Волчья стая

Kan

Так, тем временем, волчица перебралась на другое место, к окну, которое было перпендикулярно столу и Кронекеру. Тут, правда, занавески — но задернуты не плотно, есть небольшая щель. Только нужно ближе подойти.

— Не торопись. Медленно и аккуратно, — напутствовал я.

Пока все шло хорошо. Оч-чень неторопливо, камера приближалась к стеклу, увеличивая доступный угол обзора. Теперь Кронекера было видно со стороны, так что спина ничего не загораживала. Вот руки чутка мешались, но то терпимо.

Ведь картинка стоила того.

Я даже сперва подумал,

что это какой-то шибко странный артефакт при кодировке потока.

— Что ты видишь? — негромко спросил я.

— Он возится с одной из этих штук, — чувствительный микрофон гарнитуры уловил даже тишайший шепот волчицы. — Перед ним толстая раскрытая книга, из нее торчит голубая дрожащая штука, невысокая. Ему по грудь. Она выглядит как те комки из лава-ламп. Он поднес длинную зеленую хрень головкой, окунул в голубую. Что-то записывает в блокнот.

Описание вполне совпадало с изображением. Голубая дрожащая штука выглядела совершенно неестественно — она вроде как и светилась, но света не давала, и вообще выглядела какой-то нарисованной.

— Может, он прячет вот это, — пробормотал я. — Чем бы оно ни было.

Трансляция продолжалась, а с ней продолжал действовать и Кронекер. Записав что-то в блокнот, он отложил ручку, взял парочку идолов разом. Задумчиво почесал одним из них подбородок. Осмотрел внимательно серебристый, с лысой мужской головой. Сунул аккуратно в голубую штуку, глядя куда-то на левую половину книги — и резко отдернул. Голубой на мгновение стал зеленым, бурным.

Навскидку никаких идей у меня не было. Можно было бы списать это на создание, не знаю, голографической картинки — но оборудования-то нет. На столе вообще никакой электроники не было, одна только лампа.

Очень странно.

А лейтенант времени даром не терял. Отодвинул книгу, вырвал лист из блокнота, стал на нем чертить что-то карандашом и линейкой. Разведчица сама поняла, что это стоило бы заснять — так что встала, подняла камеру на вытянутой руке, стараясь хотя бы мельком захватить нужное. Мешали занавески. Щель между ними жутко узкая, так что объектив пришлось поднести вплотную. И то, увидеть в итоге удалось немногое.

Кронекер рисовал пентаграмму. Или что-то похожее. Короче, связанный с представлениями о всяком колдовстве символ — и он очень был похож на то, что было нарисовано в самой книге. Ее-то тоже чутка засняли. Голубая штука выглядела все так же неестественно, будто какая-то двухмерно-плоская, спрайт в реальной жизни. И вот чуть ниже ее основания, которое было четко в середине корешка, и была нарисована пентаграмма. Красными чернилами, на выцветшей и пожухшей бумаге, в окружении нечитаемых с такого расстояния множества неровных строчек.

Дело о черной археологии или трофеях с местных каким-то странным образом превращалось в нечто иное. Оккультная хрень-то ладно, интереса ради можно и почитать всякие «магические» трактаты — вот голубая двухмерная хрень хорошенько так выбивалась из ряда всякого нормального.

— Поводи камерой вниз-вверх, держа в фокусе эту штуку, — приказал я.

Картинка послушно

поплыла вниз, затем, у самого подоконника, снова вверх. И правда — хрень вела себя как спрайт. Это в компьютерной графике понятие такое, двухмерный плоский рисунок, и если запихнуть его в трехмерную игру — он всегда будет повернут к тебе одной стороной, этой самой плоскостью, откуда ни посмотри.

В играх — ладно, закосы под ретро мне нравились. Встретить такое в реальности — как-то не нравилось.

— Кто-то приближается! — прошипела волчица.

Изображение, конечно, опять полетело. Разведчица рухнула вниз и в сторону, скрываясь от света из окна. Надеюсь, не нашумев на всю округу.

Небольшой круговорот, трансляция вновь стабилизировалась — под углом. И прекрасно видно было, что это полковник, неторопливой походкой приближался к домику Кронекера.

— Спрячь камеру, не светись. Как войдет — постарайся заснять, затем возвращайся.

Ответом стал короткий щелчок в эфире. «Принято».

— Как понимаете, никому ни слова, ни намека, — сказал я громко, обращаясь ко всему подразделению разом. — Не знаю, чего там у него такое. Может, особо хитрый голопроектор эскпериментальный, может, вообще артефакт какой-нибудь развитой цивилизации, который он тут нарыл. Но вам всем приказываю об увиденном молчать.

— Есть! — стремительнее всех отозвалась Астер. Следом и остальные, неровным хором.

— Вот и молодцы.

Секунда тянулась за секундой. Картинка на планшете показывала землю. В такие моменты очень легко осознать, как же на самом деле ненавидишь ожидание — вот и я осознал. И продолжал ждать. Гнало ли меня любопытство, желание дать Кронекеру пощечину за его наезды на моих подчиненных, или еще чего — я сидел и ждал, не отзывая разведчицу.

С максимально нейтральным и спокойным лицом, которое только мог выдать.

Камера вернулась на позицию. Теперь в комнате были двое — Кронекер и полковник. Имени и фамилии последнего я как-то так и не удосужился узнать, хоть и читал подписанные им приказы… Да и пусть. Главное, что сейчас эти двое болтали наравне.

Почти наравне. Книга была закрыта, никакой голубой штуки. Все остальное оставалось на своих местах — и полковник порой указывал на идолы в ходе разговора. К сожалению, читать по губам я не обучен. Оставалось только смотреть — может, сделают чего-нибудь, потенциально интересного или того, чего они хотели бы скрыть.

А пока лишь подтверждались мои подозрения да слова прочих офицеров. Эти двое дружат, командование в курсе о приблудах лейтенанта.

Оп, пошло действие!

Разговор-то накалился. Достаточно, чтобы это можно было увидеть по лицам — и по резким взмахам руками. полковник что-то отрицал, запрещал, тогда как Кронекер тыкал в свою коллекцию, в карту, но не книгу.

Рискнуть? Парочку секунд я покатал мыслишку на языке. Чувствительный микрофон гарнитуры, способный считывать звук с кости, с тем же успехом мог подслушать через дрожание стекла. А стекло явно подрагивало. Оба мужчины прямо раскраснелись от спора.