Волчья сыть

Шхиян Сергей

– Благодарствуйте, – ответил гость, но остался стоять.

Я тоже не сел, ожидая объяснений цели его визита. На больного он не походил. Однако, поручик не спешил начать говорить и внимательно разглядывал комнату. Молчание затягивалось и делалось почти неприличным.

– Чем могу быть полезным? – так и не дождавшись, когда поручик заговорит, поинтересовался я.

– Я к вам по поручению штабс-капитана Инзорова, – после паузы ответил Прохоров, наконец, удостоив меня своим вниманием..

Продолжения

не последовало, и я ничего не сказал, несмотря на испытующий взгляд гостя. Видя, что я никак не реагирую на такое сенсационное заявление, он продолжил:

– Господин Инзоров счел ваше вчерашнее поведение недостойным порядочного человека и поручил мне требовать от вас сатисфакции, дабы кровью смыть полученное оскорбление.

Я ничего не понял и вытаращил на офицера глаза. Никакого Инзорова я знать не знал и тем более не оскорблял. Скорее всего, меня с кем-то перепутали.

– Вы, сударь, случайно, не ошиблись адресом? – поинтересовался я.

– Никак нет-с. В делах чести ошибки исключаются. Извольте назвать имена своих секундантов, чтобы мы могли обсудить условия картеля; – сухо ответил он.

– В таком случае, не сочтите за труд объяснить, кто такой этот Инзоров и какое я нанес ему оскорбление?

Поручик удивленно взглянул на меня, и в его глазах мелькнуло презрительное выражение. Я, вероятно, здорово нарушал дуэльный кодекс, отказываясь вспомнить оскорбленного человека.

– Со штабс-капитаном вы встречались вчера у господина Киселева, а о характере нанесенной вами обиды я не уполномочен вести переговоры.

Я вспомнил, что, действительно, вчера у Киселева было в гостях два офицера, и с одним из них я разговаривал, пока владыка ходил узнавать о судьбе Алиного мужа. Причем, говорил в основном он о славе русского оружия, а я лишь вежливо поддакивал. Ничего, даже отдаленно напоминающее ссору, между нами не произошло.

– Инзорову по виду лет тридцать пять, у него светлые волосы и темные усы? – уточнил я.

Поручик насмешливо глянул мне в глаза и подтвердил точность портрета:

– Так точно-с, это он.

– И он полагает, что я его оскорбил? – поинтересовался я, чтобы быть гарантированным от недопонимания.

– Никаких извинений штабс-капитан не примет, – почему-то смешавшись, торопливо сказал поручик. – Извольте назвать имена своих секундантов.

Было похоже, что на меня просто решили наехать. Мне приходилось читать, что дуэли случались по самым пустяшным поводам, но, чтобы вызывал почти незнакомый человек, с которым едва обмолвился несколькими словами, было явно чересчур.

Кажется, я кому-то очень помешал, а наши благородные предки еще не додумались до применения взрывных устройств и не опустились до наемных убийц. Предмет разговора начинал делаться мне интересным.

– Видите

ли, – начал задумчиво говорить я, – у меня здесь нет настолько близких знакомых, чтобы я мог просить их стать моими секундантами…

– Вашим секундантом может быть один из батальонных офицеров, – перебил меня поручик, – надеюсь, вы не сомневаетесь в нашем благородстве?!

– Отнюдь, – кратко ответил я, пресекая новый повод для дуэли. – Тем не менее, условия картеля я буду обсуждать сам.

Идея поручику не понравилась, но он не нашел, что по этому поводу можно возразить.

– Стреляться с десяти шагов, первый выстрел по жребию, – предложил он.

Я обдумал ситуацию. Ребята хотят подставить меня под пулю, смухлевав с жеребьевкой. Обычно стрелялись, сходясь к барьеру, а не по жребию. Хотя, бывали и такие случаи. Очень своевременно я вспомнил, что право выбора оружия принадлежит вызываемому.

– Господин поручик, – начал я холодным официальным тоном, – из ваших слов я понял, что капитан Инзов…

– Инзоров, – поправил меня секундант.

– Виноват, Инзоров считает себя оскорбленным мною?

– Точно так-с.

– Он с вами прислал мне формальный вызов?

Поручик кивнул.

– И он же выбирает оружие?

Прохоров опять кинул и только после этого понял, что попал в ловушку. Глаза его метнулись по сторонам, но он взял себя в руки и с показным презрением посмотрел на меня. Ребята явно считали меня законченным лохом и хотели раскрутить на дешевых покупках.

– Это только предложение, если вы настаиваете, можно стреляться и на восьми шагах или через платок!

– А с чего вы решили, что я буду с Инзоровым стреляться? – наивно глядя на поручика, спросил я.

– А как же-с? – секундант явно не мог понять, куда я клоню, и начал волноваться. – Вы не принимаете картель?!

– Почему же, – успокоил я секунданта, – только, как помнится по правилам, как вызываемая сторона, оружие выбираю я?

– Вы, – недовольно буркнул секундант, забыв добавить вежливое «-с» в конце слова. – Однако я думаю…

– Можете не думать, ваше дело телячье.

Поручик понял, что я его как-то оскорбил, но не нашел, на что обидеться.

– Тогда, что вы, милостивый государь, имеете предложить?

– Рубиться на саблях до смерти, – свирепо выпучив глаза, прошипел я свистящим шепотом и скосил глаза на висевшую на стене трофейную антикварную саблю.

– Но позвольте… – начал говорить секундант и замолчал. Ситуация выходила из-под его контроля, и он, с провинциальной неповоротливостью, мучительно искал выход.

– Я думаю, что на пистолетах будет благородней, – наконец, нашелся он.

– А я думаю, не вам судить о благородстве, – ласковым голосом парировал я.