Волчья ягода (Часть вторая).

Ружникова Ольга

Домашний арест Зорке понравился. Никаких свиданий с Андреем. И даже никаких звонков - хоть мобильник и не отобрали. А в школе Нестеров-младший подчеркнуто пересел аж на другой ряд. Чего не сделал, когда дурил голову бедняге Катьке из десятого "А".

Зорка даже плечиком не повела. Бывало и хуже. Намного. "Бывшая девушка отпетого бабника" - ерунда по сравнению с "подруга уголовника". И потом - всегда можно мягко намекнуть, кто кого бросил "на самом деле".

Зато звонили добрые "подружки". "По секрету" и "из дружбы" сообщая, где и с кем видели Андрея. Зорка весело

смеялась над его похождениями, добавляя собственных сплетен. У Андрея роман с тридцатилетней географичкой из соседней школы. Андрей подрался с ее ревнивым мужем-качком. ("Думаете, откуда у него синяк пониже спины? Как это - не видели? Обязательно взгляните!") Андрея видели с какой-то мусульманкой в платке. Андрей по приколу один день отработал мальчиком по вызову и спасался от последней клиентки (пожилой бабы поперек себя шире) через окно второго этажа. Прыгал на козырек подъезда.

По сравнению с глупостями "подружек" Зоркины выдумки хоть забавны. А девочкам из "приличной" школы ох как далеко до одноклассниц из родного городка.

Зато игра в "элитную девочку" отвлекает от боли в сердце. Хоть немного. От настоящей боли. Рвущей душу клочьями.

И сколько угодно времени можно проводить с Женькой. Зорка три дня не могла рассказать ему о Никите. Потом поняла, что дальше тянуть нельзя. Новостями может заинтересоваться и тетка. И уж точно поставить братишку в известность.

А еще хуже - если что-то пронюхает ее сынок Виталик. Там где тетя решит не накалять обстановку, этот придурок выложит все козыри сразу.

Брат даже не заревел. По крайней мере, при Зорке. Только серьезно попросил, если она захочет отомстить, "иметь его в виду".

3

Нож вошел в затылок - до середины лезвия. Смертельная рана. Не спасет ни один врач.

Никита медленно оседает на грязный пол - изо рта, ушей бежит алое... Как в фильме ужасов... или в новом сериале про гладиаторов...

Трое громил держат Зорку - намертво. По двое - за руки и за ноги. Она рвется бешено... и бесполезно. Под уже не крик, а хрип Женьки. Таких переломов не срастят и в самой элитной клинике.

Ухмыляется полущербатым ртом Алик. Зубы вставить еще не успел. Времени не хватило. Слишком мало прошло...

Исхудавшая мама плачет как ребенок - осторожно, стараясь на травмировать левую половину лица - сплошной синяк.. Она не понимает, почему ее держат взаперти. Почему бьют и не кормят...

Кошмары Зорке не снились давно. До самой последней ночи домашнего ареста. Вчера.

А тут - накрыло. Непонятно, почему.

И непонятно, с чего вчера проснулась с полной амнезией жуткого сна, а сегодня помнит во всех подробностях. Больше того - уверена, что и прошлой ночью снилось то же самое. Б-р-р!

С возвращением, родные кошмары! Век бы вас не видеть.

Зорка, а ну - прекратила панику гнать. У тебя и реальных поводов для тревоги хватает. Сколько угодно. И каждый день жизнь новые подгоняет.

Никто не бежит сюда, нигде не хлопают двери. Научилась-таки кричать беззвучно. И сегодня, и вчера.

Зато теперь ужасы снятся еще и Женьке. Вчера перебудил всех. Кроме сестры. Она дрыхла каменным сном. Или гранитным. Памятники ведь обычно из гранита, да?

А у Динки памятника нет. Только деревянный столбик. Для чего серьезнее еще рано - земля не осела. Да и не на что. Теперь - не на что. Мама продала бы всё, а у Зорки своего ничего нет. Разве что у тети Тамары попросить.

Хорошо было знатным дамам в средневековье - продал драгоценности и живи спокойно. Впрочем, современной "знати" неплохо живется и сейчас. А нищий плебс существовал во все времена.

Женька теперь - через три комнаты. Тетка таки перевела его в отдельную "камеру". Видимо, чтобы облегчить будущую жизнь Зорки. Будущую личную жизнь. А то тут в перспективе маячит Нестеров-старший. Или папаша Алика.

Под утро удалось задремать вновь. Всего на минуту - и уже кто-то орет. И не Женька.

Накинув халат, Зорка высунула нос в коридор. Так и есть. Место дислокации воплей - комната младшего брата.

Вперед! Скорость - первая крейсерская.

Монотонный голос тети Тамары привычен - те же слова, те же выражения. Тоже - отточенные. Всегда известно, что и когда говорить.

Зорка заглянула к брату. Так и есть. Тетя в шикарном восточном халате (любит она их) грозно взирает на полуодетого Женьку - голова и плечи уже над одеялом, остальное - под.

Брательник открыл рот - и как пошел крыть тетку во всех вчерашних подробностях. Зорка же только вечером просила его прикусить язык! Уже забыл.

Женька охнул - его ухо угодило в цепкие теткины пальцы. Как вчера!

Опять пришлось вмешаться. Да что же это теперь - каждое утро, что ли, будет?

Еле уговорив тетю простить брата, Зорка тяжело вздохнула. Теперь придется самой устраивать ему выволочку. Дико не хочется, но надо.

Тем более что... Да, тем более что совсем отбившийся от рук брательник еще и число календаря обратно передвинул. А Зорка только вчера вечером "сделала" ему сегодняшний день. А то опять не те учебники возьмет.

Стоп! Допустим, передвинул. А зачем ему клеить на место оторванный Зоркой листок на отрывном календаре? Она же не зря прихватила "двадцать третье" - там был ее гороскоп. Не рылся же братишка в ее вещах. Даже он - не настолько беспардонен.

– Зорка, я, по-моему, спятил, - вдруг жалобно протянул Женька. Едва за теткой закрылась дверь.

Или не вдруг. А глаза - испуганные-испуганные. Полные ужаса. У нахала-брательника?!

Так, Зорка. Продолжается сон, или начинается свихивание?

– С чего вдруг?
– осторожно попробовала почву девушка. Провалится - не провалится?

– Да потому что...
– Женька запнулся. Тоже непривычно.
– Ну, во-первых, мне Владик только что звонил.

– И что?
– Может, лед еще выдержит? Для разнообразия?

– И сказал, что инглиш отменили, - повесил нос брат.

– Ну и радуйся.
– Выдержит. Хоть что-то же должно быть нормально.

Неужели Женька в кои-то веки подготовился, как следует, и боится до следующей недели всё забыть?