Волхвы
Шрифт:
– Василий, взгляни… – она подняла руку с пряжкой, едва сдерживая слёзы.
– Подожди… – сказал он, уставившись в противоположном направлении. – Фонари не двигаются!
– К…
– И людей нет! – Василий уже кричал. – Фонари лежат, а люди исчезли. Там только тьма, Оксана!
Часть III
1
Дверь сеней распахнулась, и на пороге показался сын Галины, державшей наготове дежурное приветствие, которое служило прелюдией к добротной порке – привычному наказанию за возвращение под «волчьей луной» (у местных бледный лунный диск почему-то ассоциировался с волчьим воем). Женька заранее знал, что ему уготовано (не в первый раз), и поэтому приготовил оправдательную речь, и начиналась она со слов:
– Мам, послушай сначала, там Славик… – мальчишка вскинул руки, пытаясь не разорваться от переполняющих
– Опять Славик! Сто раз на дню по двадцать пять к разу, туды его в качель! – гневно выпалила Галина.
– Сейчас серьёзно, правда! – он сделал шаг вперёд.
– Куда пошёл? Ноги вытер?! – оно продолжала держать сына на дистанции.
– А… сейчас, да, – Женька пошаркал ногами, хотя их обоих (как и всю деревню) ждало утро в галошах.
– Слава рождён, чтобы влипать в истории! Его кусают собаки, которые никогда никого не кусали. Он ломает себе неправильные части тела…
– Уши? – перебил мать Женька.
– Да, уши! Кто в нашей деревне хоть раз ломал уши, сын? И как он умудрился их сломать, ты помнишь? Не отвечай, сама скажу – полез в заброшенную хибару у самого леса, застрял меж досок, а потом как дёрнет.
– Нет, мам – поправил мальчуган – ты путаешь… Тогда он провалился в погреб и сломал ногу. Уши захрустели во время полёта с холмов – он во что-то врезался, то ли в пень, то ли в норку…
Конец ознакомительного фрагмента.