Волк 7: Лихие 90-е
Шрифт:
— Комбината, — ответил я и украдкой подмигнул Жене. — То, что нам не нужно, надо сжечь. Ведь если их найдут, у нас будут проблемы.
Как же этот парень напрягся. Думает, что мы пустили его в самое сердце нашей преступной организации, и он сможет накопать на нас материала на десятки томов уголовного дела.
Сейчас он узнает, что его ждёт.
— Когда приступать?
— Сейчас, — я обвёл рукой вокруг себя. — Смотри, сколько тут всего. Тут бумаги с семидесятых по восемьдесят девятый год. Короче,
— Это? — Игорь удивился, глядя на пыльные залежи старых документов.
— Да. Просмотри все журналы, заявки на склады и прочее, распредели, что в архив, а что сжечь. Если пожарный инспектор этот хлам увидит, оштрафует.
— Инспектор? — агент так и не понял, что происходит.
— Да, они же все вредные. Короче, всякие газетки, открытки и прочее в топку унесёшь в котельную, но чтобы тебя никто не засёк, а вот все цеховые журналы, заявки и остальное надо подшить и утащить в архив. Если найдёшь техкарты, их инженерам унеси. А то нам нужно место освобождать, сидеть негде.
Я взял журнал из стопки и сдул с него пыль. Журнал передачи смен, судя по дате, его закончили в 1985.
— Вот всем этим и занимаешься, — сказал я. — Срок тебе две недели. Сжигаешь всё поздним вечером, чтобы тебя за этим никто не видел. Если что, ты не в охране работаешь, поэтому ходи без формы, в лицо тебя всё равно пока никто не знает. И не проболтайся, это важно.
— Если Антонов узнает, что мы тут всё сжечь хотим, разорётся, — добавил Женя. — Он говорит, чтобы ни одной бумажки не пропало, типа всё нужное, а вот человека, чтобы забрали, не даёт, вредный хрен. Тебя он не знает, так что не болтай сам лишний раз.
— А как закончишь с этим, идёшь помогать Жене, — я подошёл к выходу и встал рядом с Женей. — Там работа с вооружением, очень важная.
Потому что кому-то нужно считать после обучения стреляные гильзы и подавать отчёты в разрешительную систему, но агент об этом ещё не знает. Он с подозрением взял картонную папку с самого верха ближайшей стопки, смахнул с неё пыль и достал из неё пачку бумаг с логотипом уже закрытого «Русского дома селенга».
— А это тут откуда взялось? — удивился он.
— Кто-то хотел заработать, — Женя развёл руками. — Не вышло.
— Порой здесь чего только не найдёшь, — я пожал плечами и пошёл на выход. — В общем, хлам сжечь, остальное в архив.
— Спасибо, Игорь, ты наш самый лучший друг, — Женя заулыбался и вышел вслед за мной, хлопнув дверью.
Ключ остался снаружи, а замок закрылся, но мы сделали вид, что этого не заметили. Вспомним через пару часов, когда уедет оператор. В коридоре остался одинокий лист, случайно вылетевший из кабинета.
— Ну, ближайший месяц ему есть чем заняться, — сказал я. — Только проследи, чтобы он никуда не ходил по территории. И чтобы Антонов про эти бумаги
— В музей их, может? — предложил Женя.
— Если возьмут. Там у каждого протокола несколько копий.
Пока агент нейтрализован и занимается важной для нас работой, освобождая помещение, мы встретили гостя от Ремезова, который прибыл только что.
Смурной техник надел на голову большие наушники и прошёл со сканером по важным помещениям. Он нашёл всего один жучок в помещении, которое Антонов хотел сделать переговорным.
Ещё один жучок был установлен неправильно и не запитан, но техник его отыскал потому, что сам бы туда поставил, если бы у него была такая задача. А контору в Новозаводске он осмотрел ещё вчера вечером, для проверки остался только читинский офис холдинга.
Пока всё, надо заниматься другими делами, пока есть возможность. Я отправился разыскивать Женю и нашёл его рядом с отдельной пристройкой, которую он присмотрел для новой оружейной комнаты.
— Так, Женька, ещё одна задача, по той фуре для Ремезова, помнишь?
— Канеш, Волк, — он натянул перчатки. — Чё сделать надо?
— Берёшь мой БМВ…
— Есть! — Женя обрадовался и вскинул кулак. — И куда ехать?
— Поехать надо будет…
Закончить я не успел, увидел, как от ворот шёл Артём с Сайгой на плече, глядя на меня.
— Волк, — позвал Артём. — Там какой-то хрен трётся на Волге с водилой, тебя ищет.
— ФСБ? — уточнил я.
— Не, мент какой-то, я их отличаю.
Я и сам уже часто угадывал, кто есть кто. Когда общаешься и с теми и другими, это становится проще. На чёрной Волге, которая стояла у ворот комбината, приехали менты, и дело даже не в номерном милицейском знаке на машине.
Водитель вышел, обошёл Волгу и открыл для меня заднюю дверь, будто приглашал сесть. Взгляд — ну точно мент. А в салоне сидел его начальник, седеющий мужик с косматыми бровями. Он был одет в гражданский костюм, но по нему видно, что тоже мент. Причём не простой, а в высоком звании. Его я никогда не видел раньше.
— Много времени не займу, — сказал он резким голосом. — У тебя проблемы, Волков.
— И какие? — спросил я, подходя к машине ближе и заглядывая в салон.
— Большие. И будут нарастать как снежный ком. Вот к тебе уже приходил военный следователь. Потом придут проверяющие из разрешительной системы.
— Пусть приходят, у меня нарушений нет.
— Потому что плохо ищут, — мужик сощурил глаза. — И у них будут вопросы, как это вы получили пушки, и почему ты и твой зам их таскаете по фиктивному разрешению. Но не только. Потом заведут дело на твоего друга Ковалёва…