Волк и конь
Шрифт:
– Да будет царствование ваше подобно правлению царя Давида и всей кротости его, - раздалась очередная льстивая здравица и в уши ударили новые одобрительные возгласы. Чья-то рука услужливо подсунула королю полный кубок, - он уже давно перестал замечать, кто их подает, - и Сигизмунд, встав, залпом осушил украшенный золотом сосуд. Напиток показался неожиданно крепким - горло словно опалило огнем, его сдавил спазм и король, пошатываясь, почти упал обратно на стул. Он хотел приказать, чтобы вина больше не подавали, но внезапно онемевший язык не слушался его. Перед глазами поплыли алые круги, в нутре разгорался пожар и король, согнувшись в три погибели, вырвал на стол кроваво-красным потоком. Отовсюду послышались испуганные
Упавший с коня
То, что он опоздал, Утред мак Альпин понял еще до того, как они подъехали к Ангусу: за милю виднелись столпы черного дыма, поднимавшегося к небу. Когда же королевское войско вышло на берег Ферт-оф-Фей, перед ним предстала картина всеобщего разорения: сожженные дома, разбросанный крестьянский скарб, покрытые смрадной копотью мертвые тела средь погорелых развалин каменной церкви, в которой жители деревни тщетно пытались найти убежище. Настоятель этой церкви разделил участь своих прихожан - перед развалинами храма высился крест, грубо сколоченный из брусков дерева. На кресте, пустив струи крови на жидкую черную бороду, висел распятый священник в изорванной хламиде. При виде короля в мутных глазах мелькнуло узнавание, священник даже приподнял голову, пытаясь что-то сказать, но новый поток крови выплеснулся из его рта и священник снова уронил голову на грудь - мертвый окончательно и бесповоротно. Утред передернул плечами и перекрестил несчастного, пробормотав молитву. Сам король был коренастым невысоким мужчиной, с грубыми, будто рубленными, чертами лица. Под черным плащом из овечьей шерсти, угадывалась добротная кольчуга, а рыжие волосы охватывал серебряный обруч.
– Которое это уже нападение?
– не оборачиваясь, спросил король.
– Шестое, ваше величество, - с поклоном произнес худощавый мужчина в облачении священника, - если считать за этот месяц.
– А если считать за год, - в тон ему ответила черноволосая женщина в мужском наряде, восседавшая на коне позади короля, - то...я наверное уже сбилась со счета.
Утред недовольно посмотрел на женщину и та ответила ему дерзким взглядом: Бранвен инген Бели Утред взял в жены, после того как убил ее отца, Бели ап Киноха, последнего короля Альт-Клута. Королева, весьма тяготившаяся своим насильственным браком, никогда не упускала случая поддеть нелюбимого мужа.
– Сейчас не время для склок, жена, - угрюмо сказал Утред и, обернувшись к своим воинам, приказал, - найдите кого-нибудь живого.
Сказать это оказалось проще, чем сделать: местные жители разбежались кто куда и воинам пришлось проехать с пяток деревень, средь пожарищ и мертвецов, прежде чем они выловили двух человек, из тех, кто осторожно возвращался на пепелища.
– Так все и было, ваше величество, - худощавый юнец, с усыпанным веснушками лицом и в грязном, изорванном платье стоял навытяжку перед королем, испуганно косясь на окруживших его вооруженных людей. К нему жалась заплаканная девчонка, лет десяти, такая же чумазая и оборванная.
– Там это... четыре, нет, пять таких лодок пришло - запинаясь, говорил юнец, - с головами чудовищ на носу. Не успели причалить, как оттуда выскочили проклятые язычники. Жгли, грабили, убивали...демоны, а не люди, отродья Сатаны! Отца убили сразу, брат схватился за топор, но рыжий язычник разрубил его своим мечом....одним
Утред хмуро смотрел на дрожащего юнца и плачущую девочку. Меж тем воины привели еще нескольких селян, в общих чертах подтвердивших рассказ парня.
– А что ваш мормэр?
– сквозь зубы спросил король, - чего он ждал?
– Он не ждал, ваше величество, - возразил пожилой крестьянин, - мормэр Бриде вышел со своими воинами, когда язычники подошли к воротам его замка. Но не больно помогла ему его храбрость - главный из тех нечестивцев, сошелся с ним бою и самолично отрубил голову, а замок приказал разграбить и сжечь. Воон там его и оставили, ваша милость, прямо на той горе.
В правдивости этих слов Утред мог убедиться самолично - когда, поднявшись на вершину скалы, где стоял замок, увидел на его месте лишь обгорелые стены и торчащую перед входом пику, на которой торчала голова мормэра Бриде.
– Тебе не кажется, муж мой, что нам не выдержать в одиночку?
– негромко произнесла Бранвен, - если бы ты отправил гонца на юг.
– Никогда!- зло бросил Утред, - договориться с ведьмой, язычницей, блудницей!? Я лучше собственными руками предам смерти каждого в моем королевстве, чем позволю им загубить свои души соглашением с Сатаной.
– Возможно этого и не понадобиться, - вмешался в разговор священник, - если король согласится принять помощь из Эйре.
– Согласен, Дункан, - кивнул Утред, - с этого дня я назначаю тебя посланником к Дуналлу мак Конгалу, королю Улстера. Нам же придется укрепить береговую оборону и, возможно, снять часть воинов с южной границы, чтобы быть готовыми отразить новое нападение, ибо только Богу известно, где нанесут новый удар проклятые язычники!
За много миль к югу от земель скоттов, вверх по течению большой реки шли три корабля. Гордо раздувались красные и синие паруса, украшенными изображениями разных чудовищ, хищно скалились драконы на носах судов. Могучие светлобородые воины налегали на весла, с каждым их взмахом приближая судно к большому городу, окруженному кольцом из каменных стен.
У врат Люнденбурга стояло с пару десятков воинов, один из которых держал стяг с изображением странного существа, напоминающего одновременно дракона и ворону. Другие вороны, - на этот раз живые, - восседали на плечах молодой женщины с золотисто-рыжими волосами и синими глазами. Добротная кольчуга, переливавшаяся будто змеиная чешуя, ладно облегала изящную фигурку. Из украшений девушка носила лишь круглые золотые серьги, инкрустированные гранатами и сине-зеленым стеклом. Длинные ноги уверенно сжимали бока свирепого черного жеребца, неприязненно косившегося на пришельцев с моря.
– Не мало ли воинов, королева?
– обратился к женщине седобородый старик с широким шрамом через все лицо, - эти люди опасны.
– Не опаснее меня, - девушка улыбнулась, но улыбка эта напоминала хищный оскал, - не хочу, чтобы норманны думали, что я их боюсь.
– Похоже, они не настроены на драку, - сказал другой воин, заметив, что два драккара остановились посреди реки, тогда как третий направился к берегу. На его носу, обняв за шею оскаленного дракона, стоял высокий воин в кольчуге, подпоясанный длинным мечом. Ветер развевал светлые кудри и взметал густую бороду, играл синим плащом за плечами вожака. Едва корабль ткнулся носом в речной песок, как норманн спрыгнул на берег и широким шагом направился к подавшимися ему навстречу воинам.