Волк и Заяц
Шрифт:
– Да, пришлось попотеть...
– вытер пот со лба Ежов.
– Как же вы так мастерски расправились с бандитами? Я даже выстрелов не услышал!
Петр рассказал ему, что после битвы на Сгоревшем хуторе они со старшиной обыскали тела Ренегатов. У троих из них на оружие были прикреплены глушители. Предметы распределили между самыми старшими по званию: самим Шрамом, старшиной и Петренко. Ежов и Вяткин, в целях безопасности, использовали пистолеты.
– Ловко это вы! Хотя, я против мародерства, но это помогло нам одержать победу!
–
– Для начала бы самим подкрепиться, - вмешался старшина. – У меня с утра во рту ни маковой росинки!
– Как говорили греки: «Серо вениентибус осса»! – Мультитул полез в карман.
– Чего? – спросил своим противным голосом Ежов.
– Опоздавшим – кости! – знахарь протянул солдатам пачку галет.
– Спасибо! – хором крикнули голодные бойцы и вдвоем разорвали упаковку хлебцов.
– Ей Богу, с голодного края! – сказал Петр и закинул в рот жевательную резинку.
– А ты не завидуй, - толкнул наемника Мультитул.
Солдаты хрустели хлебцами, а Шрам думал, как бы успеть захватить последнюю контрольную точку за оставшийся день.
"Уже почти пять часов вечера, до хутора идти около полутора часов. Как атаковать бандитов в темноте без уверенности в количестве противников? К тому же, я не знаю, есть ли у Ренегатов фонари. Если нет, то не будет ничего видно".
Тут раздался скрип: у всех солдат одновременно заработали рации. Наемник жестом показал остальным отключить прибор, а сам снял его с пояса.
– Всем отрядам, посланным на захват контрольных точек...
– вещал генерал, - завтра, до полудня прибыть на базу "Чистого неба" для вручения наград по причине выполнения заданий. Проводник дежурит на Рыбацком хуторе. Конец связи.
Средство связи затихло. Бойцы были ошарашены заявлением главы группировки. Все, кроме всезнайки Мультитула. Он догадывался, что это их последний бой на сегодня.
– А кто захватил Южный хутор?
– утирая от крошек рот, спросил Ежов.
– Завтра узнаете, - с радостной ухмылкой сказал знахарь.
– Надо бы поспать. На вашего начальника, наверное, - продолжал он, зевнув, - нервов не напасешься.
Кажется, было слишком рано для таких предложений. Все же, вымотанные двумя днями сражений солдаты поддержали идею. Но следовало для начала развести костер для тепла. Дрова нашлись быстро: в роли топлива выступил трон Бурундука. Немов оторвал от него пять досок и сломал о колено напополам. Петренко вышел на улицу и собрал сухих веток для растопки.
Было решено перенести место ночлега в угол здания во избежание сквозняка, способного затушить огонь.
Уже через десять минут костер пылал, доставая языками пламени чуть ли не до потолка. Солдаты мирно захрапели, подложив себе под голову вещмешки. Мультитул же заснул, опершись о стоявший рядом стеллаж.
Глава ХХIII.
Шрам не знал, который час, но уже взошла луна. Пока бойцы спали, Петр
Наемник стал от нечего делать обыскивать трупы. По классике попадались пМ, ТОЗ, Форт, АКС. У охранников обнаружился "Винчестер", "Обакан" и даже LR-300. У Бурундука лежал ВАЛ и, на удивление Петра, совершенно незнакомое оружие и патроны к нему. Крупный, рельефный пистолет. На нем выгравированы пять звездочек, обозначающие, видимо, количество убитых. Но названия орудия Шрам припомнить не мог...
Он сложил груду находок возле спящих товарищей и пошел к мосту. Здесь и брала свое начало грязная река, которую они со знахарем переходили по пути к церкви. В ней отражалась большая, как никогда, луна.
Наемник сел на краю моста и достал из кармана найденную у одного из Ренегатов бутылку водки.
– Вот и всё...
– думал он, открывая крышку.
– Самое простое позади. Дальше будет только хуже.
Он сделал несколько больших глотков.
Всё вокруг было синим, будто с нарисованной школьником картинки. Да, с подобным освещением Петр уже знаком. Только ни разу не видел, чтобы подобное случалось ранней осенью.
Он поднес горлышко к губам и готовился глотнуть ещё раз, но сзади послышались шаги.
Шрам обернулся. Сюда направлялся Мультитул, закрываясь плащом от северного ветра.
– О! Идет уже праздник мне портить, - крикнул наемник и вновь отпил из бутылки.
– Да разве ж это праздник...
– знахарь поравнялся с Петром и встал у него за спиной.
– Праздник - это, в первую очередь, счастье. Праздник - это какое-то событие.
– А у нас такое есть!
– протестовал Шрам.
– Мы, - он вновь сделал глоток, - болота прошли. А это, извини меня, как Чечня.
– Хм... Ну, ты же сам знаешь, что для нас это все равно, что муху на окне прихлопнуть.
– Уже для нас?
– Ты же согласился взять меня в вылазку. А ты, я знаю, слово держишь. Не так ли?
– Так. Ну, вещай, зачем пришел.
– Нет желания, - он присел рядом на край моста.
– Ты пьян, и тактики не поймешь.
– Вон оно что...
– наемник убедился, что бутылка пуста, и выкинул её за спину.
– Тогда, у меня к тебе вопрос...
– Что за оружие ты нашел у Бурундука? Это "Пустынный орёл". Калибр точка сорок пять АСР. Редкая вещь, надо взять с собой.
– Нет. Почему я смог заснуть после операции и разговора с Лебедевым, но не могу сейчас?
– Это будет сложно объяснить... Каланча не углублялся в подробности, но думаю, что заснуть ты мог из-за большой потери крови. Профессор не особо опытный хирург, мог что-нибудь напутать... Нет металлического привкуса во рту?
– Вроде бы нет.
– Значит, кровь уже вернулась к привычному для себя объему.
– И ещё один вопрос: - Петр икнул, - как же я смогу протрезветь, если не засну?