Волк с Уолл-стрит
Шрифт:
— Да, все это мне уже известно. Звучит даже забавно — я имею в виду покупку мебели. Об этом я слышу впервые. Однако все остальное выглядит не слишком привлекательно — особенно то, что случилось на лестнице и потом в гараже. Хочу, однако, подчеркнуть, что все это не ваша вина — вернее сказать, все это отнюдь не делает вас дурным человеком. Вы не злодей, Джордан, — вы просто больны, так же больны, как если бы у вас был рак или другая опасная болезнь.
Он помолчал немного, потом пожал плечами.
— А еще ваша жена рассказала мне, какой вы
Он все говорил и говорил, но я уже не слушал. В моем мозгу занозой засело слово «любила». Он сказал это в прошедшем времени… выходит, она уже больше не любит меня? Скорее всего, не любит, решил я. Все эти разговоры о том, что она напугана, — все это чушь собачья. Я заперт в комнате с мягкими стенами — чего ей меня бояться? Сердце мое обливалось кровью. Если бы только я мог увидеть ее — Господи, хоть на миг! — прижать ее к себе, услышать, как она скажет, что любит меня, мне стало бы намного легче. Разве я сам бы не сделал этого для нее? Как жестоко с ее стороны не приехать — а ведь ей наверняка сказали, что я пытался покончить с собой. Разве любящая жена так поступает, особенно в разлуке с мужем?
Вероятно, этот Мэйнард явился сюда, дабы убедить меня лечь на реабилитацию. Может, я бы и согласился — но только если бы Герцогиня пришла сама попросить об этом. А теперь, когда она шантажирует меня, угрожая разводом, если я не сделаю, как она хочет, об этом не могло быть и речи. Но, с другой стороны, разве курс избавления от зависимости — это не то, чего хочу я сам? Вернее, то, что мне необходимо? Неужели я действительно хочу превратиться в законченного торчка?
Но разве я смогу жить без наркоты? Вся моя жизнь была неразрывно связана с нею… мысль о том, что следующие пятьдесят лет придется провести без кокса, казалась немыслимой. Но ведь было же время, пусть и давно, когда я обходился без него! Смогу ли я, фигурально выражаясь, перевести стрелки назад? Или мои мозги окончательно спеклись — и я, превратившись в жалкого торчка, обречен влачить эту жалкую жизнь?
— …Теперь что касается характера вашего отца, — продолжал тем временем нарколог, — и того, как ваша мать пыталась защитить вас от него, хоть и безуспешно.
— Выходит, крошка Марта Стюарт убедила вас в том, что она — леди Совершенство? — глупо сострил я, хотя благоразумнее было бы промолчать. — Я хочу сказать, расписывая, какой я негодяй и все такое, — неужто она ничего не рассказала вам о себе? Потому что она и впрямь совершенство. Ну что ж, еще расскажет. Не во всех подробностях, конечно, но непременно расскажет. Еще бы, она ведь Герцогиня Бэй-Риджская!
Последняя фраза заставила Мэйнарда усмехнуться.
— Послушайте, ваша супруга весьма далека от совершенства. Я бы даже сказала, что в каком-то смысле она еще более больной человек, чем вы. Подумайте сами, кто из супругов виноват больше: тот, кто принимает наркотики, — или другой, который
— Чушь! — фыркнул я. — Думаете, мне в первый раз вешают лапшу на уши? Уверяю вас, я взял на себя труд почитать о таких вещах. И несмотря на пятьдесят колес кваалюда, которые глотаю за раз, я еще не настолько растерял мозги, чтобы не помнить все, что прочитал, начиная с начальной школы.
— Я встречался с вашей женой, Джордан, — кивнул Мэйнард. — А еще я познакомился с вашей семьей и друзьями, иначе говоря, с каждым, кто близок вам. Так вот, они в один голос утверждают, что вы человек исключительного ума. Так что мне бы и в голову не пришло вешать вам лапшу на уши. Поэтому предлагаю сделку. В Джорджии есть реабилитационный центр, называется он «Тэлбот Марш», причем лечатся там в основном бывшие врачи. Люди они неглупые, так что скучно вам там не будет. В моей власти вытащить вас из этой дыры, куда вас упекли, и через два часа вы уже будете в «Тэлботе». Внизу вас ждет лимузин, а в аэропорту — самолет с полными баками. Уверяю вас, «Тэлбот Марш» — очень приятное место и лечат там замечательно. Уверен, вам там понравится.
— Рассуждаете так, будто вы на этом деле собаку съели. Кто вы такой, мать вашу? Вы правда дипломированный врач?
— Нет, — хмыкнул Мэйнард. — Всего лишь торчок, как и вы, но только бывший. Единственная разница между нами заключается в том, что я уже на пути к выздоровлению, а вы еще нет.
— И давно вы в завязке? — хмыкнул я.
— Десять лет.
— Десять лет?! — изумился я. — Господи, помилуй! Быть не может! Я и дня не могу прожить без наркоты… да что там ни дня — ни часа! Нет, приятель, между нами есть разница, да еще какая! У меня мозги заточены по-другому. И потом, не нужна мне эта гребаная реабилитация! Лучше уж вступлю в Общество анонимных алкоголиков или попробую еще что-нибудь…
— На такой стадии вам это уже не поможет, — перебил Мэйнард. — Чудо, что вы вообще еще живы. — Он пожал плечами. — Но настанет день, когда удача отвернется от вас. Например, вашего приятеля Дэйва не окажется рядом и некому будет позвонить 911 — и тогда вы окажетесь на кладбище, а не в психиатрической клинике.
В Обществе анонимных наркоманов мы говорим, что у наших клиентов есть три пути, — убийственно серьезным тоном продолжал он. — Суд, психушка или смерть. Первые два варианта вы уже опробовали. Когда вы образумитесь? Когда будете лежать на столе в морге? Когда вашей жене придется сказать детям, что они никогда увидят своего отца?
Я молча пожал плечами — он был прав, но я еще не готов был сдаться. По какой-то мне самому неизвестной причине я был убежден, что не должен поддаваться — ни ему, ни Герцогине, ни кому бы то ни было еще. Если я решу завязать, то только по собственной воле, а не под дулом пистолета.
— Я подумаю над этим, но только если сюда приедет Надин. Если нет, то пошли бы вы!..
— Она не приедет, — заявил Мэйнард. — Она не станет говорить с вами, если вы не согласитесь пройти курс реабилитации.