Волк в овечьей шкуре - 2
Шрифт:
Он уже жалел, что ушел не один, хотя выбора у него не было. Король, вор в законе, мог помочь скрыться, да и к тому же обещал крупную сумму денег, если он вытащит его отсюда. Четверо были его приближенными, если не сказать «шестерками». Ну а двое были взяты из гарема насильно, так, в качестве рабов и для утех, сексуальных. Если где-то придется долго пережидать. Ну и, наконец, как кабанчики.
Ну что же, будем прорываться. Он вернулся к остальным и обрисовал обстановку.
— Что делать будем? — спросил Каленный.
— Потихоньку пробирайтесь к дороге. Филин,
— У тебя что, нету?
— Есть, мне нужно вторая.
Солдаты даже не успели что-либо предпринять. Все произошло мгновенно. Один из них услышал, как его товарищ захрипел. Повернувшись, увидел ручку ножа, торчащую из горла. При виде крови он оцепенел и растерялся, и это решило и его судьбу. Он видел, как к нему метнулась тень, хотел закричать, но что-то острое резануло по гортани, и вместо крика со свистом вырвался только воздух. Вскоре они уже лежали в кустах, прикрытые ветками. А оружие и боеприпасы перекочевали на плечи тех, кого им нужно было убить или задержать.
И вновь они бежали, задыхались, падали и вновь бежали. Потом плыли по какой-то речке на плоту, который того и смотри мог развалиться. Видимо, еще с времен сплавов остался. Они ушли далеко в сторону от намеченного маршрута, но зато сбили след. Ночью вышли на какую-то не то просеку, не то тоже дорогу. Осмотрелись.
— Тихо, — опять поднял руку Сизый и снял автомат с плеча.
Все затаились. Вскоре показались фары. Не доезжая метров сто, они вдруг погасли, и машина остановилась.
— Легковая, кажись. Может, менты?
— Нет.
— Может, пожрать что есть, а то что-то ягоды уже не лезут.
— Тихо, Каленный, не кипишуй, разберемся. Я сейчас, — сказал Сизый и исчез в темноте. Вскоре он вернулся. — Гражданские. Две бабы и два пацана. Пошли!
Подойдя к машине, он открыл двери, и на него уставились четыре пары испуганных глаз. И тут грохнул выстрел. Сизый вздрогнул и хотел перехватить ствол, но было поздно, второй выстрел прогремел еще громче первого.
— Идиот! — закричал он на Каленного. — Нас могут услышать!
— А вдруг бы рыпнулись?
— Нож для чего? Ну все, спалил контору, нужно уходить.
Вера весело болтала с новыми друзьями. Пиво ударило в голову, и она на какое-то время даже забылась. В Чите еще затарились. Второй парень тоже не устоял и составил девчонкам компанию, не смотря на претензии водителя. Тот возмущался, что он не сможет долго ехать. Ночь застала их далеко за Читой.
— Интересно, что сейчас делает твоя сестра? — спросила Оксана. Они засмеялись. — Наверное, рыскает по Улан-Уде, ищет. Ты же телефон отключила?
— Да, — весело ответила Вера.
Ей вдруг стало не по себе, поняв, что смеется над Алиной. И тут она снова пожалела, что согласилась сделать так, как советовали новые друзья. У нее даже мелькнула мысль, что Алина все же права. Эмоции — не лучший помощник. Ведь все это она сделала на эмоциях. И причем тут месть? Ай, ладно, потом разберемся. Но она все же достала и включила телефон. И обнаружила, что связи тут нет. Ну и ладно!
Вскоре парень и Оксана поменялись
— Может, съедем с дороги, отдохнем, — предложил водитель, поглядывая на Оксану.
Так и решили. Вера чувствовала, что уже вся горит… Ей было все равно, что в машине они не одни. Она готова была отдаться прямо у всех на глазах. Она уже плыла, когда двери открылись. Сквозь затуманенный взор она увидела какое-то лицо, даже не поняла, кто это. Как вдруг по ушам ударил громкий хлопок. Она почувствовала как в ложбинку меж грудей потекло что-то горячее и вязкое. Второй выстрел прогремел где-то совсем далеко, как гром уходящей грозы. Мелькнула мысль: «Алинка говорила, что эмоции погубят. А месть без эмоции невозможна. Вот что она хотела мне сказать». Потом резкая боль, и свет погас.
Я видел, что догоняю их. Судя по карте, нас разделяло не более трех-пяти километров. Неожиданно дорога стала уходить вправо, а точка на карте осталась слева и вскоре вообще у меня за спиной. «Заехали потрахаться, наверное, — зло подумал я. — Да и хрен с вами». Я прибавил газу. Отъехав километров пять, остановился. На душе кошки скребли. Как бы я не был зол, но думал о Вере всю дорогу. Без нее меня как будто и не было. Я закурил, вышел из машины и прижался спиной к дверце. Подождав, пока проедет попутная машина, расстегнул ремень и джинсы и присел за машиной. Опять с сожалением вспомнил то время, когда пописать можно было, не прибегая к таким сложным манипуляциям.
Мой слух уловил отголосок, как мне показалось, выстрела. Я вздрогнул. «Может, гром? — мелькнула мысль. Нет, показалось. Но тут опять, теперь уже отчетливо, я услышал далекий выстрел. — Какой, на хрен, гром, «калаш»… — я еще с минуту прислушивался, пытаясь понять, с какой стороны. Сопки сильно искажают звуки. — Короче, это там». Я впрыгнул в машину, практически на месте развернулся и, справляясь с заносом, погнал туда, где моргал маяк. Твою мать, мстительница хренова! Мстить начала! Но откуда у нее «калаш»? В том, что стреляли с «калаша», я не сомневался.
Точно, вот дорога, я ее в первый раз не заметил. Когда проехал метров пятьсот, показались слабые огоньки. Подъехав ближе, увидел силуэт внедорожника. Светились лампочки в дверях, указывая, что дверь открыта. Остановившись метрах в десяти, я осмотрелся и, взяв с полки для перчаток пистолет, осторожно вышел из машины, потушив свет. Медленно двинулся к «патролу». Держа оружие наготове, держась от машины метрах в трех, заглянул в салон. Водитель лежал на руле. Было видно, что голова прострелена навылет. Я обошел машину, на заднем сидении тоже виднелся силуэт. Один. Я был уверен, что там тоже труп. Развернулся и осмотрел кусты, напрягся как кошка перед прыжком. Прислушался. Откуда-то доносились слабые не то крики, не то просто ветер. Я направился к машине, нужно было осмотреть ее и проверить заднего пассажира: может, еще жив. Чем ближе к машине, тем все сильнее билось сердце. В свете салонного фонаря я увидел голову с длинными темными волосами. Спокойно, майор, только спокойно!