Волк в овечьей шкуре
Шрифт:
Уже на лестнице его догнал следователь и спросил:
– А что за срочность? Я был вчера в прокуратуре, общался с заместителем прокурора, никакого совещания на сегодня не планировалось.
– По дороге все расскажу, - ответил Чернов, ускоряя шаг.
Он не сразу смог завести двигатель, а когда тот запустился, то не смог двинуться с места. Автомобиль несколько раз дергался, как раненый зверь, но тут же замирал.
– Вы что не умеете водить автомобиль? – спросил удивленный Пархоменко.
– Почему не умею? Умею, - невозмутимо
– Понятно, - улыбнулся следователь, и, открыв дверь салона, сказал, - Меняемся местами, я поведу машину.
Тронувшись с места, он произнес:
– Я не очень хорошо знаю город, поэтому говорите мне куда ехать.
– Когда подъедем к ближайшим домам, сверните в первый же переулок.
– Это у вас такой юмор? – насторожился Пархоменко.
– Потом вы все поймете, - ответил Чернов и оглянулся назад, на удаляющийся гарнизон.
Через минуту автомобиль свернул на узкую улицу, никогда не видевшую асфальта, и остановился. Пархоменко вышел из машины и, скрестив руки на груди, стал молча наблюдать за Черновым. Тот, оставаясь в салоне, аккуратно осмотрел содержимое бардачка, заглянул под пассажирское сиденье. Затем вышел из автомобиля и внимательно осмотрел багажник. Там тоже ничто не привлекло его внимания. Потом, он подошел к водительскому креслу и стал что-то искать под ним.
– Может быть, вы мне расскажете, что ищете. – Обратился к Чернову следователь.
Игорь молча продолжал рассматривать пространство под сидением.
– Вы, вообще меня услышали, - напомнил о себе Пархоменко.
– Конечно, Юрий Сергеевич, - ответил Чернов, вставая с колен, - Взгляните вот сюда, а то у меня со вчерашнего дня зрение неважным стало.
Пархоменко бросил на Чернова недоверчивый взгляд. Поведение сотрудника военной контрразведки в этот день было явно неадекватным, но, тем не менее, он склонился к сидению и посмотрел туда, на что обратил его внимание Чернов.
Под сидением на резиновом коврике и внутренней части чехла четко просматривались размазанные бурые пятна.
– Вы хотите сказать, что это кровь Рубана? – опешил Пархоменко.
– Именно, - торжествующе произнес Игорь и вновь уселся на пассажирское кресло.
– Вполне возможно, что это даже не кровь, а краска, - предположил Пархоменко, - А может быть кровь какого-то животного.
– Для начала нужно провести экспертизу этого вещества и тогда я попытаюсь вам все рассказать, а пока я предлагаю, работать в прежнем режиме, потому что, помимо этого убийства, в ближайшее время должно еще произойти нечто неординарное и возможно, с гораздо более серьезными последствиями. – Ответил Чернов и прикрыл глаза. Атропин давал о себе знать, Игорь с трудом переносил дневной свет, поэтому при каждом удобном случае, старался оставаться с закрытыми глазами.
– Ну а как Вы прикажете, сейчас взять эти образцы, это же незаконно. Есть определенная процедура, - начал объяснять следователь.
– Юрий Сергеевич, -
Следователь скептически посмотрел на Чернова, но все же двинулся к машине.
– Согласен, - после затянувшегося молчания, ответил он, усаживаясь за руль, - Но мне не нравится, когда меня используют втемную.
Игорь промолчал и уселся на пассажирское кресло. Он откинул голову назад и вновь закрыл глаза.
Пархоменко запустил двигатель и они поехали в сторону города.
– И все же, вы мне так и не объяснили, - стал настаивать следователь, - почему вы стали искать улики именно здесь под креслом.
Не открывая глаз, Чернов улыбнулся одними губами.
– Все очень просто Юрий Сергеевич, - устало ответил он, - Я обязательно вам все расскажу, но мне нужно еще кое-что проверить.
– А может быть, Вы ошибаетесь?
– возразил ему Пархоменко, - Я не исключаю вариант, что капитана Гордиенко хотят элементарно подставить, чтобы отвести от себя подозрения. В моей практике такое бывало и не раз.
Чернов усмехнулся и, щурясь от дневного света, посмотрел на следователя.
– А как Вы объясните, тот факт, что вчера меня хотели отравить?
Пархоменко от неожиданности, резко нажал на тормоз, так, что оба чуть не ударились головой об лобовое стекло.
– А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, - сказал следователь и, выключив двигатель, развернулся всем телом к Чернову.
Игорю не очень хотелось рассказывать все подробности, особенно говорить о возможной причастности к хищению оружия сирийских студентов. У него не было прямых доказательств тому, да и следователь мог разбить зародившуюся версию Чернова в пух и перья.
– Вчера капитан Гордиенко пригласил меня в кафе на чашечку кофе.- Начал пояснять свою позицию Игорь, - Незадолго до этого, я сказал ему, что в ближайшие дни смогу установить убийцу Рубана. Вечером, после кафе мне стало плохо, и я оказался в больнице. Там у меня взяли анализы, и врач констатировал, что отравление произошло в результате отравления атропином.
– И это все? – усмехнулся Пархоменко и снисходительно посмотрел на Чернова, – А причем тут Гордиенко?
– А при том, что Гордиенко несколько дней назад обращался в санчасть с жалобой на ухудшение зрения и начальник медицинской службы прописал ему именно этот препарат.- Чернов несколько повысил голос, теряя прежнее самообладание.
– Это еще ни о чем не говорит, - отмахнулся следователь, - атропин может купить каждый в любой аптеке. А, учитывая, как нас любят в войсках, подлить яд Вам в воду или в пищу мог, кто угодно. Я даже не исключаю, что таким образом в кафе могли развлекаться официанты.