Волк в овечьей шкуре
Шрифт:
– Видим, - ответил Секерин, прикуривая сигарету, - А когда мы сможем его опросить?
– Не раньше, чем через два часа и то, это при условии, если он не получил серьезных ранений.
– Да, какие там серьезные ранения, - возразил майор милиции, - Вон он как чухнул, еле санитар догнал.
– Это может быть шок, - произнес Чернов, - У нас в полку был случай в 85 году. АН-12 упал на взлете за полосой, так правый летчик, с поломанной ногой пробежал два километра до командно-диспетчерского пункта. А Серега, как я заметил, тоже прихрамывает.
Врач
Он закрыл дверь и машина, заиграв проблесковыми маячками, тронулась с места.
Офицеры молча проводили ее взглядом, пока она не скрылась за поворотом.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать нового? – обратился к Чернову Секерин.
Игорь удивленно на него посмотрел.
– А что я могу тебе рассказать?
– Как-то все подозрительно получается, - Секерин по-детски сел на корточки и прислонился к стволу дерева, - Сначала убивают прапорщика, потом покушаются на твою жизнь. Теперь пытались убить начальника службы.
В этот момент с разных сторон улицы почти одновременно появились автомобили с мигалками и военные УАЗы.
– Ну вот, и прокуратура пожаловала, - Секерин встал и направился к черной «Волге» с мигалкой.
Чернов остался на месте встречать подъехавших представителей командования. Первым из УАЗа вышел командир полка полковник Соколов, следом за ним – заместитель по воспитательной работе подполковник Васин, из второго автомобиля вышел командир ОБАТО подполковник Гуцул вместе с начальником штаба и майором Пархоменко.
– Что тут произошло? – спросил командир полка Чернова, безотрывно рассматривая то, что осталось от автомобиля.
– Пока сложно сказать, - ответил Игорь, - автомобиль на ходу взорвался. Криминалисты пытаются определить характер взрывного устройства.
– А этот зачухонец где? – спросил Соколов, имея ввиду, Гордиенко. Он так назвал всех провинившихся военнослужащих независимо от звания и возраста.
– Ну, почему сразу зачухонец? – обиделся за своего подчиненного подполковник Гуцул, - Он порядочный офицер.
– Порядочных офицеров на улице вместе с машинами не взрывают, - рявкнул командир полка, - А этот наверняка снюхался с бандитами и должен был получить по заслугам. Так, где он?
– Скорая помощь увезла, - ответил Игорь.
– Ну и поделом, хоть детям потом расскажет, что во время службы получил боевые ранения.
– Он не ранен, у него шок.
– Ну, надо же, - не переставал распаляться командир, - Гуцул, тебе не стыдно, что у тебя в батальоне протирают штаны такие тонкие натуры с неокрепшей психикой?
Комбат молча опустил глаза. Он знал, что в такие моменты Соколов никогда никого не слушает и моментально закипает, если ему начинают возражать.
– Это только твоя вина подполковник.- Он ткнул пальцем
– Ты, как командир части должен был построить службу так, чтобы жизнь подчиненных стала невыносимой. Только тогда у них не будет желания, выходя за ворота части, творить всякие безобразия.
Он оглядел всех присутствующих грозным взглядом и остановился на майоре Пархоменко.
– Ну а Вы, господин «оберст», что накопали? – командир любил обращаться к офицерам в этом звании на немецкий манер, - Почти неделю едите летную пайку в столовой, а докладов о ходе расследования я так и не слышал.
– Мне есть кому докладывать, - спокойно ответил следователь и демонстративно направился к сотрудникам городской прокуратуры.
– Ладно, поехали в гарнизон, здесь картина ясная, - сказал он Гуцулу, а затем, взглянув на Чернова, обратился к нему, - А ты, Игорь, когда опросишь эту институтку, не поленись сразу же проинформировать меня. – Соколов демонстративно сделал акцент на слове проинформировать, потому что знал, насколько болезненно реагируют все особисты на командирское требование ДОЛОЖИТЬ ту или иную информацию.
– Есть, - ответил Чернов.
Командир сел в автомобиль, другие офицеры последовали его примеру, только подполковник Гуцул остался на месте. Он проводил долгим взглядом командира полка и, когда его машина скрылась, взял под локоть Чернова и тихо сказал:
– Не хотел говорить при Соколове, но у нас еще одно ЧП.
– Какое, на этот раз? – взмолился Чернов.
– Свириденко пропал, - ответил комбат.- Вчера отпросился у ротного домой пораньше, а сегодня должен был прийти в роту на подъем и не пришел.
– А в общежитие заезжали? – спросил Чернов, - Что комендант говорит?
– Там еще не были, сейчас заеду.
– Если и комендант ничего не знает, тогда сразу же позвоните в Чугуев его жене. Может быть, что-то дома случилось. – Посоветовал Игорь и направился к месту взрыва.
Груда искореженного металла источала резкий запах горелой резины и пластика. От сиденья и резинового коврика, на которых еще вчера были найдены следы крови, не осталось ничего, кроме черной гари, пепла и оголенных пружин.
«Еще одну улику потеряли» - подумал Чернов и подошел к Секерину, который продолжал разговаривать с сотрудниками прокуратуры. Он постоял с ними не более пяти минут и, не услышав от них ничего нового, отошел в сторону. На месте происшествия оказалось много зевак, но не нашлось ни одного свидетеля, который бы смог рассказать при каких обстоятельствах произошел взрыв. Поэтому Игорь сразу же пошел на автобусную остановку, чтобы съездить к Гордиенко в больницу.
Когда Игорь появился там, пострадавший еще спал. Врач, проводивший его осмотр, вынес заключение, что у Гордиенко сотрясение мозга, вывих ноги и множественные ушибы мягких тканей. При таком диагнозе, он обещал задержать Гордиенко в больнице всего на пару дней.