Волк за волком
Шрифт:
Неудивительно, что Феликс выглядел таким испуганным, когда подбежал к ней. Он уже проходил через все это: брат слетел с мотоцикла, лежал на дороге с переломанными костями.
Упоминание имени второго брата, историю которого Яэль знала не полностью, заставило ее запаниковать. Мотоцикл, он должен быть где-то здесь. Она остановилась, сделала оборот в 360 градусов, чтобы осмотреть окрестности.
Песок. Темнота. Песок. Вот! Бугор, слишком большой, чтобы быть
Яэль присмотрелась внимательнее, и ее сердце ушло в пятки. Мотоцикл выдержал аварию с меньшей стойкостью, чем ее тело. Зюндапп лежал на дороге боком, искривленный, колесом вверх. Корпус был поцарапан, краска слезла. Часть кожаного сидения раздроблена. Моторное масло капало на песок, как кровь.
Феликс подошел к обломкам.
– Может и хорошо, что ты так и не дала ему имя. Я не видел, чтобы ты так быстро ездила с тех пор, как разбила тот мотоцикл, помнишь, в 51-ом? Ты и двадцати четырех часов на нем не проездила. Папа тогда сильно разозлился.
Брат Адель наклонился, осматривая обломки Зюндаппа.
– Ось вроде бы в порядке. Я осмотрю детали получше, после того как позабочусь о тебе. Нам надо разбить лагерь.
Разбить лагерь? Но она старалась избегать его всеми возможными способами. И все для этого? Застрять посреди пустыни с человеком, который знал Адель Вулф лучше всех на свете. Имена мотоциклов, детские истории и все остальное...
Сколько времени понадобится Феликсу, чтобы понять, что Яэль не его сестра? И что ей делать, когда это произойдет? Могла ли она перейти эту границу?
Каждая мышца тела Феликса напряглась, в то время как он поднял мотоцикл Яэль и поставил его прямо. Он был сильным. Если им придется драться, Яэль стоит надеяться на свою скорость. Вырубить его, не успей он моргнуть и глазом.
– Цель номер один - залатать тебя, - прокричал Феликс через плечо, открывая короб мотоцикла. Он достал оттуда аптечку и фонарь, который зажег и направил в лицо Яэль.
– Твоя кожа выглядит, как шницель под соусом, взбитый с гравием.
В этом она не сомневалась. Дорожная пыль распространилась по всему ее лицу и шее.
– Готовься, - Феликс взял в руки бутылочку из аптечки и откинул крышку. Яэль узнала жидкость по запаху: йод.
– Будет не очень приятно.
Она и так догадывалась об этом. Но даже собрав всю силу в кулак, она не смогла сдержаться. Как только Феликс прикоснулся к ее коже раствором, новая волна боли накрыла ее с ног до головы.
– Че... черт!
– ругательство Яэль распалось на две части.
– Прости, - Феликс говорил это искренне.
– Я не лучший врач. Курсы первой помощи в Гитлерюгенде - все мое медицинское образование.
Ожог от йода и искренние неироничные слова Феликса в добавок к другим воспоминаниям Яэль о врачах, заставили
Если бы он только знал.
Если бы знал, что кровь, к которой он прикасается - "испорченная". Знал, кто она на самом деле. Смех Яэль сник в дрожание.
Феликс достал из аптечки пинцет.
– Не двигайся. Мне нужно вытащить куски гравия.
Почему это было так больно? Ей необходимо было отвлечь себя.
– Там, в Праге, зачем ты подмешал мне в суп лекарство?
Спустя два куска гравия, обработки очередной раны йодом и куска марли, прикрепленного к щеке, брат Адель заговорил:
– Ты не оставила мне другого выбора.
Еще йода на вторую щеку. Ожог и слезы.
– Тебя там не было, Эд. Ты не видела...
– Феликс остановился. Его голос звучал так, будто это его кожа изнывает от боли.
– Пока ты засела в своей квартире в Германии, я был дома, стараясь держать все под контролем. Следил за гаражом, каждый день пытался вытащить маму из постели, наблюдал за тем, как волосы папы седеют и седеют. Я старался сохранить все. Но не смог.
В его голосе, за этим шепотом, чувствовалась тяжесть. Яэль могла понять, какой груз нес на себе брат Адель. Потому что эта тяжесть, она никуда не уходит. Прижимает, вниз, вниз, по ночам и в течение дня.
– Я больше не могу. Не в одиночку. Я понимаю, почему ты сбежала. Поверь, я и сам часто думал об этом, - лицо Феликса покраснело от стыда. Как будто он сказал что-то непристойное.
– Но я нужен маме с папой. И ты им тоже нужна, Эд. Если ты умрешь, они умрут вместе с тобой.
– Я не умру, - сказала Яэль.
Еще больше гравия покинуло пределы ее кожи. За этими словами последовала долгая тишина.
– Ты спрашивала, как я попал в тур, - наконец, начал Феликс.
– Я продал автомастерскую. На вырученные деньги подкупил Дирка Германна и организаторов.
Яэль никогда не была в гараже, но видела фотографии места, где выросла Адель. Дом, окруженный горами пустых шин и автомобильных деталей. Это место явно много значило для семьи Вулф.
– Автомастерскую?
– она попыталась выразить голосом злость и боль.
– Ты продал папин гараж?
– Я бы пошел на что угодно, чтобы спасти тебя, Адель. И продал бы гараж еще тысячу раз, если бы пришлось, - он наложил повязку на вторую щеку и начал обрабатывать шею.
– Тебе нужно вернуться домой. Пока не случилось что-то похуже.
Последняя надежда вернуть домой сбежавшую сестру - вот и все, чего он добивался, подмешав в суп наркотик. Феликс пытался воссоединить семью.
Яэль не могла злиться на него за это. Если б у нее была семья, она боролась бы за них с такой же яростью.