Волки Кэллы (Темная башня - V)
Шрифт:
– Ящик оставался в пещере, пока ты не построил церковь? – спросил Роланд. – Свою церковь?
– Ага. Не могу сказать, сколь долго. Может, лет восемь. Может, меньше. Трудно сказать. Но пришло время, когда он начал меня звать. И, пусть я ненавидел Глаз и боялся его, какая-то моя часть хотела увидеть его вновь.
Роланд кивнул.
– Все части радуги Мейрлина могут притягивать к себе, но Черный Тринадцатый, как мне говорили, самый мощный из всех магических кристаллов. И самый страшный. Думаю, теперь я знаю причину. Это наблюдающий
– Чем бы он ни был, я чувствовал, как он зовет меня в пещеру… и дальше. Нашептывал, что я должен возобновить свои странствия и более не задерживаться в одном месте. Я знал, что могу открыть дверь, открыв ящик. А дверь перенесла бы меня, куда я пожелаю. В любое место и время. От меня требовалось лишь сосредоточиться, – Каллагэн задумался, вновь сел. Наклонился вперед, глядя на Роланда поверх лежащих на столе сцепленных рук. – Выслушай меня, прошу. У нас был президент, по фамилии Кеннеди. Его убили за тринадцать лет до случившегося в Салемс-Лоте… убили на Западе…
– Да, – кивнула Сюзанна. – Джек Кеннеди. Бог любит его, – она повернулась к Роланду. – Он был стрелком.
Брови Роланда поднялись.
– Ты так говоришь?
– Ага. И я говорю правду.
– В любом случае, – вновь заговорил Каллагэн, – вопрос так и остался открытым, действовал ли убийца в одиночку или был частью большого заговора. Иногда я просыпался ночью и думал: «А почему бы тебе не отправиться туда и увидеть все своими глазами? Почему бы тебе не встать перед дверью с ящиком в руках и не отдать мысленный приказ: «Даллас, 22 ноября 1963 года»? Если ты это сделаешь, дверь откроется и ты окажешься там, как герой романа Герберта Уэллса о машине времени. И, возможно, ты сможешь изменить произошедшее в тот день.
Если и был в современной американской истории переломный момент, то пришелся он именно на 22 ноября 1963 года. Измени его, и ты изменишь все, что произошло потом. Вьетнам… расовые волнения… все».
– Господи, – в голосе Эдди слышалось уважение. С какой стороны ни посмотри, столь честолюбивая идея заслуживала уважения. Она стояла вровень со стремлением капитана маленького суденышка преследовать белого кита. – Но, отец… если б ты это сделал, а все изменилось к худшему?
– Джек Кеннеди не был плохим человеком, – холодно отчеканила Сюзанна. – Джек Кеннеди был хорошим человеком. Великим человеком.
– Может и так. Но знаешь, что я тебе скажу? Я думаю, только великий человек может совершить великую ошибку. А кроме того, тот, кто пришел бы после него, мог оказаться очень плохим человеком. И какой-нибудь Большой охотник за гробами, возможно, не получил своего шанса благодаря Ли Харви Освальду или кому-то еще, если стреляли несколько человек.
– Но шар не допускает таких мыслей, – вмешался Каллагэн. – Я уверен, он убеждает людей творить зло, нашептывая им, будто, зовет на добрые дела. Что они помогут не кому-то в отдельности, а всем вместе.
– Да, – сухо согласился
– Ты думаешь, я попал бы туда? – спросил Каллагэн. – Или шар лгал мне? Заманивал меня?
– Я не сомневаюсь, что попал бы, – ответил Роланд. – И я уверен, если мы покинем Калью, то именно через эту дверь.
– Тогда я смогу пойти с вами! – с жаром воскликнул Каллагэн.
– Может, и пойдешь, – ответил Роланд. – Но, в конце концов, ты перенес ящик, вместе с шаром, в церковь. Чтобы утихомирить его.
– Да. И, по большому счету, это сработало. В основном он спит.
– Однако, ты говорил, он отправил тебя в Прыжок.
Каллагэн кивнул. Жар из голоса исчез. Осталась только усталость. Он вдруг постарел на добрый десяток лет.
– Первый раз он отправил меня в Мексику. Вы помните начало моей истории? Писателя и мальчика, который верил в существование вампиров?
Они кивнули.
– Как-то ночью, когда я спал, шар добрался до меня, и я оказался в Лос-Сапатосе. На похоронах. Похоронах писателя.
– Бена Мейерса, – кивнул Эдди. – Автора «Воздушного танца».
– Да.
– Люди тебя видели? – спросил Джейк. – Нас вот – нет.
Каллагэн покачал головой.
– Нет. Но чувствовали. Когда я направлялся к ним, они отходили. Словно воспринимали меня, как дуновение холодного ветра. Мальчика я увидел. Марка Петри. Конечно, уже не мальчика. Молодого мужчину. Из его речи я понял, что в Лос-Сапатосе середина девяностых годов… Надолго я там не задержался, но все-таки успел увидеть, что мой юный друг из далекого прошлого не тронулся умом, голова его осталась ясной. Так что, возможно, в Салемс-Лоте я хоть что-то, но сделал правильно, – он помолчал. – В своей речи Марк называл Бена отцом. Меня это тронуло до глубины души.
– А твой второй Прыжок? – спросил Роланд. – Ты попал в замок Короля?
– Там были птицы. Огромные, жирные, черные птицы. Об остальном говорить не буду. Во всяком случае, ночью, – сухо отрезал Каллагэн. Вновь поднялся. – Может, в другой раз.
Роланд кивнул, принимая его решение.
– Мы говорим, спасибо тебе.
– Вы тоже идете спать?
– Скоро, – ответил Роланд.
Они вновь поблагодарили его за рассказ (даже Ыш, и тот коротко тявкнул) и пожелали ему спокойной ночи. Проводили его взглядом, а потом несколько секунд молчали.
20Первым заговорил Джейк.
– Это Уолтер оказался позади нас, Роланд! Когда мы покинули дорожную станцию, он оказался позади нас! Вместе с отцом Каллагэном!
– Да. Получается, что с тех пор Каллагэн – часть нашей истории. От таких мыслей мой желудок поднимается к горлу. Словно я потерял вес.
Эдди коснулся уголка глаза.
– Когда ты проявляешь такие эмоции, Роланд, у меня внутри все тает, – а стоило Роланду взглянуть на него, добавил. – И не смейся, пожалуйста. Ты знаешь, мне нравится, когда ты шутишь, но сейчас ты смущаешь меня.