Волки севера
Шрифт:
— Ты можешь задать еще вопрос. Спрашивай ториака.
Руки Бисби, сжимающие амулет, стали влажными от пота.
— Я вернусь?
Внезапно на него дохнул ледяной воздух, комната как будто наполнилась хлопаньем крыльев. Удивленный Бисби поднял голову и пропустил момент, когда исчезла палка. Он посмотрел на шамана.
— Что… — начал он, но О'Хото покачал головой и положил палец к губам.
— Мой ториак ответил, — сказал он тихо. — Он ушел…
Каменистая скала, на которой лежал волк, находилась на высоте ста футов над скованным льдом озером. Тридцать тысяч лет назад, до того, как пришел лед и озеро улеглось в нынешнюю ледяную постель, это место было побережьем. Тут и там виднелись раковины древних обитателей моря. Кроме того, можно было увидеть
Волк повернулся и стал спускаться к озеру. Внизу он ровными прыжками понесся к нагромождению камней, где гранитные глыбы образовали натуральный амфитеатр. Вокруг улеглись, ожидая, четырнадцать волков стаи. Сначала волк приветствовал свою волчицу, нежно рыча и обнюхивая ее. До конца своей жизни они составляли пару, а он был вожак стаи. Никто не осмеливался бросить ему вызов. Каждое решение, от которого зависела жизнь стаи, принимал он один.
После волчицы пришла очередь других волков приветствовать его. Они махали хвостами, клали когтистые лапы на его шею, возбужденно урчали, делали вид, что наскакивают на него. Когда формальности окончились, большой волк вытянул хвост и большими прыжками понесся к озеру. Остальные последовали за ним. Они бежали охотничьим строем, где каждый волк знал свое место и знал, что ему надо делать.
Стая, которую он видел сверху, — в ней было двенадцать волков, уже была у озера, когда они прибыли. Древний ритуал закончился очень быстро. Вожак прибывшей стаи — старый волк — помочился возле камня и здешний вожак пренебрежительно понюхал это место. Затем два волка разошлись и глухо зарычали. Старый вожак неожиданно лег на землю в позе подчинения — крепко вжавшись в грунт и поджав хвост. Первый вожак обнюхал его и отвернулся. И тут же две стаи смешались друг с другом. Теперь это стала одна стая — двадцать семь волков. Они помчались за новым вожаком вдоль озера. Волк не остановился возле амфитеатра, где его стая провела два дня. Короткий день сменился сумерками, ветер со снегом подгонял волков.
Волк вел стаю вперед уверенно. Он как будто бежал по компасу. Темно-красный диск заходящего солнца был за его правым плечом. Вожак вел свою стаю на юг.
Глава 9
Стовин оставил напрасные попытки уснуть, открыл занавеску иллюминатора и посмотрел в черноту ночи. Некоторое время он прислушивался к ровному гулу моторов Боинга, думая, что монотонный звук усыпит его, но в мозгу постоянно формировались вопросы. Сон не приходил. На ночном небе виднелось несколько звезд. Он посмотрел на часы. Час с четвертью назад самолет взлетел с лондонского аэропорта. Еще три часа до Москвы… Возле него сидела Дайана с закрытыми глазами. Невозможно было понять, спит она или нет. А за нею сидел Бисби, спокойно читающий что-то. Стовин присмотрелся и удивился. Бисби читал Тура Хейердала «Древний человек и Океан». Он снова взглянул в иллюминатор. Под самолетом виднелось скопление огней. Под самолетом наверно уже Дания? —
— Почему русские не хотят выдать визы другим ученым? Ледбестер был вне себя от злости. Крупный британский ученый — он буквально кипел от ярости. — Черт побери, — говорил он Стовину. — Ведь такая ситуация может возникнуть и у нас. Если все произойдет так быстро, как вы полагаете, а я теперь склонен согласиться с вами, то этот удар мы перенесем гораздо хуже, чем все остальные промышленные страны. Ведь этот удар придется на все районы севернее Темзы. Поэтому мы просто должны тать в точности все, что произошло в Новосибирске, чтобы подготовиться.
Да, Ледбестера можно было понять. И президент дал ясно понять британскому премьер-министру, что Англия получит копию доклада Стовина. Если, конечно. Стопин обнаружит что-либо. Ледбестер, конечно, прав. Британия больше всех пострадает, и ей крайне важно знать, что обрушится на нее. Почему я думаю о Британии? — подумал Стовин. — Да потому, что я один из них. Нет, нет. Я американец. Я хочу быть американцем. Но… но все же, во мне шевелится теплое чувство к этим холодным, сырым, туманным маленьким островам. Я никогда не знал своего отца. Он умер, когда мне было три года. Мать говорила, что он был англичанином до мозга костей. Она много рассказывала о нем, когда мы жили в маленькой квартирке в Санта-Монике.
— Я никогда не думала, — говорила она, — что я буду так ждать дождя.
Стовин не понимал, о чем она говорит. Но теперь, когда ее не стало, это было все, что осталось от Англии в его жилах. Без этого он не был бы Вильямом Стовиным. И все же, подумал он, закрывая глаза и чувствуя, что засыпает, я американец. Теперь и навсегда.
Он проснулся от ощущения, что самолет садится. Он посмотрел на часы и понял, что самолет находится в сотне миль от Москвы и Боинг начал снижение. Включился сигнал «Застегнуть ремни». Дайана проснулась и заговорила с Бисби. Стовин не слышал, о чем они говорят, но отметил, что их беседа носила дружеский характер. Когда самолет спустился в нижние слои атмосферы, снег забил иллюминаторы. Это была нелегкая посадка. Командиру Боинга потребовалось все его умение, чтобы плавно посадить самолет. Бисби во время посадки отложил книгу и прислушивался к реву моторов. Он заметил взгляд Стовина и улыбнулся.
— Плохая ночь для посадки. Хорошо, что я не в кресле пилота.
Сквозь снежную пургу Боинг подрулил к центральному комплексу аэропорта Шереметьево. Впервые Стовин видел Советский Союз. Несколько закутанных людей стояло возле здания, они были освещены яркими бело-желтыми огнями. Вдали стояли два реактивных самолета. Один Боинг компании Элиталия и огромный с высоко расположенными крыльями самолет Аэрофлота, которого Стовин не мог узнать.
— Антонов, — коротко ответил Бисби на вопрос Стовина. — У них есть бомбардировщик этой модификации.
Вдоль дорожки высились снежные сугробы. Подъехали два желтых автобуса. В самолете открылись двери и сразу стало холодно. Стовин и его спутники пошли за остальными пассажирами, но их остановила улыбающаяся стюардесса.
— Пожалуйста, сидите, — сказала она. — Относительно вас у нас есть другие распоряжения.
Они снова сели. По взлетной полосе ехала огромная машина, за нею ехала другая машина, убирающая расплавленный лед. Через несколько минут к самолету подкатил большой черный лимузин. Бисби с любопытством глядел на него.
— О, сюда подъехал «Зил», — сказал он. — Это, вероятно, за нами.
Снова появилась улыбающаяся стюардесса, и они вышли из самолета. Хотя Стовин плотнее запахнул пальто, его сразу охватил свирепый холод. Стоящий возле «Зила» человек в меховом пальто услужливо распахнул дверцу, приглашая их на широкое заднее сиденье. Возле шофёра сидел молодой человек в очках. Он повернулся, приветствуя их на отличном классическом английском языке с гортанным акцентом.
— Меня зовут Григорий Волков, — сказал он, улыбаясь. — Я из Министерства иностранных дел. Я в вашем распоряжении, пока вы будете в Москве. Сожалею, что это будет очень недолго.