Волки скалятся в тенях
Шрифт:
— Ты ведешь себя, как ребенок, а я ведь объявил, что именно ты пойдешь с нами на Границу. Как ты собираешься править, если у тебя нет собственного мнения и ты идешь на поводу у других?! — Колв всплеснул руками, словно произошла непоправимая трагедия и кто-то умер. Интересно, Александр унаследовал способности к драме от своего отца? В таком случае, ему до своего родителя еще далеко. — Ты мог погубить Прародительницу и Разрушительницу миров! Если бы не Джонатан…
— Я способна сама за себя постоять, — хмыкнула Алиса. Сегодняшний всплеск силы придал ей уверенности. Но она бы солгала, если бы сказала, что слова короля ни капли не возмущали ее. Пусть он считал своего сына безвольным дитем, но Алиса отличалась
— И что бы ей сделали просто голодные люди?! — Взорвался Себастьян самым громким фейерверком. — Они молились ей, отец. Целая толпа припала к земле и молили у Алисы прощения, благословения. Они готовы были целовать следы от ее ботинок. Ни один житель Бьюттерирайта никогда так не смотрел на нас, как на своего спасителя. И благодаря нашему побегу, они убедились, что наши сказки о Прародительнице и Разрушительнице миров — чистейшая правда. Они вновь верят в победу над кхинами. Вот увидишь, завтра возле наших ворот выстроится вся столица, чтобы пополнить ряды нашей армии.
— Себастьян прав, — Вильцгейму тяжело далось признание правоты Себастьяна. Еще утром они перекидывались колкими комментариями действий друг друга, а к вечеру Джонатану удалось натянуть на себя привычную маску безразличия и напустить на себя морок сдержанности. — Я тоже не могу найти причины, чтобы оправдать их легкомысленный поступок, но люди зажглись надеждой, как сверхновая. Еще вчера неверующих было больше, то теперь никто не усомнится в существовании Прародительницы и Разрушительницы миров.
— И ты теперь пляшешь под их дудочку, — махнул рукой король, и Алиса с Себастьяном переглянулись. Недобрые огоньки в глазах принца подсказали ей, что он тоже закипал, и скоро извергнется вулканом. Почему их отчитывали, как детишек, что украли с кухни яблоки?! — Осталось чуть больше недели до нашего выхода к Границе. У вас хотя бы есть успехи?
— Безусловно. Алиса уже готова, — ответствовал Джонатан, не позволив Алисе своим отрицательным ответом испортить все планы. В тот момент Алиса вспомнила об их тайном договоре с Вильцгеймом по освобождению кланов, которые якобы живут, как в плену. Время утекало мутным ручьем сквозь пальцы, и у них оставалось всего несколько капель, чтобы успеть рассчитать шаги по спасению несчастных.
— Прекрасно! — Хлопнул в ладоши Колв, и Алиса приковала все его внимание. Он пересел на край кровати, уставившись на нее немигающим взором, как ночная хищная птица. — Продемонстрируешь, милая?
— Я устала, — вздох вышел еще тяжелее, чем Алиса предполагала. И она почти не соврала. Алисе казалось, что даже если бы она уже управлялась своей силой виртуозно, то все равно ничего не смогла бы сделать. День вышел длинный и изнуряющий. Весь день Алису то и дело отчитывали, кричали на нее, пытались уничтожить ее дом. Только Себастьян поддерживал и понимал Алису, ее мотивы. Просьбы людей о помощи, восхваляющие речи до сих пор набатом стучали в голове. Как бы Алиса не старалась, у нее никак не выходило привыкнуть и без дрожи подумать о том, что кто-то считал, что она способна одним взмахом руки прогнать недругов с родной земли и избавить
Одно дело, когда служанка молиться тебе, чтобы получить лишнюю ложечку варенья, а другое — когда люди возлагают на тебя последние надежды на безоблачную жизнь.
— Тогда тебе лучше отоспаться перед Границей. Детские шалости и балы закончены. Подошло время серьезно задуматься о том, что нас ждет, — король зевнул, и вся строгость улетучилась. — И после твоего проступка, Себастьян, я принял решение, что Александр тоже отправится с нами на встречу с кхинами.
— Отец, ты сам ведаешь, о чем говоришь?! — Принц подался вперед, сжав кулаки. Он уже давно скинул с себя мундир с эполетами, и под белой тонкой рубашкой прекрасно можно было заметить, как вздымалась его грудь.
— Я никогда не говорю, не подумав, в отличие от тебя. И тебе этому стоило бы поучиться, если хочешь, чтобы на твою голову легла корона, — голос Колва был пропитан усталостью в то время, как его сын еле держался, чтобы не затрястись от злости и негодования.
— Дело не в том, что я недолюбливаю Александра, если ты об этом подумал, но…
— Он твой брат, и ты должен об этом помнить. — Король попытался подняться, однако он тут же сел назад.
— Ты разве не понимаешь, что во дворце должен остаться наследник мужского рода на случай, если мы не вернемся живыми? — Предпринял последнюю попытку Себастьян. Его кулаки разжались, и Алиса успела заметить на его ладонях следы от ногтей. — У нас… ты знаешь, в каком положении находится наша семья. Во дворце всегда должен оставаться принц или король. Иначе мы сами вложим в руки аристократии возможность для переворота. И если нам повезет выжить, то мы вернемся уже не в свое королевство. Топор палача станет для нас стальной короной.
Алиса почувствовала себя неловко, наблюдая за семейными разборками. Гнев отступил, и теперь она никак не могла отделаться от чувства, что была здесь чужой. Алиса с Джонатаном молчали, стоя по обе стороны от Себастьяна. Алиса была уверена, что Вильцгейма преследовали такие же мысли, как и ее. Хотя он, возможно, наблюдал подобную сцену не впервые.
— Ты всегда во всем видишь негативные стороны, — король лег на спину и укрылся пледом по самое горло. — Мне нужен Александр там, потому что я больше не уверен в тебе. Я не вижу в тебе того стержня, что наблюдался раньше. Ты совсем размяк после свадьбы Дастена и подруги твоей юности, — при упоминании этого имени Себастьян вздрогнул, и опустил взгляд в пол. Его длинные ресницы отбрасывали тени на побледневшее вмиг лицо. Он скрыл от Алисы свой взор, и она не могла прочитать его истинные эмоции. — Встреча с кхинами закалит Александра на случай, если ему придется занять престол после меня.
— Это все, отец? — Сухо спросил принц, видимо, желая закончить этот разговор, как, впрочем, и Джонатан с Алисой все.
— Да. Все свободны, — король зажмурился и перевернулся на бок. И они наконец-то смогли покинуть его покои.
— Себастьян… — Алиса было дело побежала за принцем, когда он торопливо понесся по коридору, перед этим ударив по стене. Он не оставил Алису в трудный момент, и она не простила бы себе, если бы позволила переживать ему сказанное отцом в одиночку.
Однако Джонатан остановил Алису.
— Позволь ему побыть одному. Он мужчина и будущий король. Он обязан уметь справляться с подобным, — хватка у Вильцгейма была стальной, но и Алиса была слеплена не из роз и ромашек.
— Какая разница: король или бедняк. Человек не должен встречать бурю в одиночестве, — Алиса и сама не верила в то, что это сказала именно она. Алиса всю свою жалкую жизнь считала, что ей не нужна чужая поддержка, пустые слова, что, как предполагалось, могли приободрить ее. Но, потеряв Друга, Алиса поняла одну важную вещь: вдвоем можно преодолеть любое препятствие.