Волков-блюз
Шрифт:
Я вспомнил, как полтора года назад Айранэ подарила мне дорогую фляжку, инкрустированную серебром. Без повода. Тогда я рассказал об этом дяде Марату, а он почему-то ответил: «Не переживай, это ничего не значит».
Теперь и сам жест, и слова дядюшки раскрывались с совершенно другой стороны.
– Почему этому не учат? – спросил я. – Никто же такого не рассказывает?
– А зачем? – Дед усмехнулся в усы. – Но на самом деле рассказывают. Ты помнишь сказку про Сиреневого Дракона?
Я помнил. И – да, там князь был бесплодным и собирал коллекцию портсигаров, и при этом у него было десять сыновей. Раньше
– Володя, сегодня Айранэ первый день вышла на новую должность. Я даже не представляю, какой стресс она испытывает. У нее сейчас человек сорок в подчинении, причем, если раньше она управляла исключительно женским коллективом, сейчас ей придется работать и с мужчинами. Постарайся не усложнять ее задачу.
– Не усложнять? – переспросил я.
– Просто соблюдай супружеский час и не пытайся говорить с ней больше, чем обычно.
Я кивнул.
«Не говорить больше, чем обычно» означало вообще с ней не разговаривать. Когда мне две недели назад предложили длительную командировку, которая могла двинуть мою приостановившуюся карьеру, я сказал об этом дяде Лёне, а уже дядюшка перетер с кем-то на женской половине, и я от дяди получил согласие жены.
– Подтверди мне, пожалуйста, что от твоей Раннэ не будет неприятностей, – попросил вдруг дед.
– Уверен, не будет, – сказал я легко и не соврал.
Поскольку у меня было ощущение, что вопросы, конечно же, возникнут. Но не от Раннэ, которая наверняка выполнит свою часть договоренности.
Проблемы будут с моей стороны, потому что я в себе не так уверен.
Мужчины и дети празднуют день рождения, женщины – именины. В день, когда девочка впервые испытывает гормональную бурю Блеска, она меняет собственное отношение к самой себе и имеет право выбрать новое имя вместо общего.
Раньше я не задумывался об этом, но получается, что мужчины всю жизнь ходят с общими именами, детскими, так и не дойдя до момента, когда можно выбрать свое, уникальное. Даже у меня есть несколько знакомых Володь, пара Лёнь и, наверное, десяток Митяев.
И в то же время я знаю только одну Анаит, единственную Айранэ и уникальную Раннэ. Все они выбрали имя после первого Блеска.
Причем, насколько я понимаю – этому нигде не учат, но это очевидно, – девочки из высшего класса берут имена на «А», а остальные – на любые другие буквы алфавита. Может быть, там есть еще правила и на самом деле в имени Раннэ зарыта бездна смысла – но мне это неизвестно.
Я всего лишь мужчина с общим именем. Тут мне немного даже обидно, так как я мог бы быть каким-нибудь Арасланом или Альдемором. Хотя нет, это звучит слишком глупо и смешно.
Если вы хотите купить сладости для женщины на именины, обычно – для жены или матери, в редком случае – для тетушки, сестры или бабушки, – вы идете в женскую лавку.
Это один из немногих чисто женских магазинов, в которых толпятся именно мужчины. Сами женщины, как правило, отлично знают, что им нравится, и заказывают доставку.
Я выбрал одну из самых дорогих лавок, внутри пахло
– Мне нужен подарок для жены, – сказал я, вежливо ускорив речь.
– На именины? – уточнила дама на хорошей общей речи. Чуть быстрее, чем я привык, но вполне разборчиво и понятно. – Или подороже?
– Подороже, – сказал я, понимая, что в этот момент краснею.
– Первый раз? – Я взглянул на хозяйку магазина и понял, что она смеется надо мной. – Первый раз делаешь такой подарок жене?
– Это имеет значение? – уточнил я.
– Зависит от того, следует ли ваша семья укладу. – Хозяйка подмигнула мне. Это был некий новый, ранее не встречавшийся мне уровень фривольности. – Насколько традиционная у вас семья?
– Самая что ни на есть, – ответил я. – Клан из семидесяти человек под одной крышей. Деды и бабки правят, родители постепенно забирают у них власть, мое поколение ищет лазейки, чтобы начать жить, а не чахнуть в тени предков.
Хозяйка магазина расхохоталась, тонко, высоко – еще вчера меня бы, наверное, резануло этим поступком, но сейчас я совершенно точно понял, что она смеется не надо мной, а над моей шуткой.
– ТогдаНуженПервыйПодарок, – на грани моего восприятия сказала хозяйка, заметила, что мне сложно ее понимать, и замедлилась. – В первый раз сладости должны быть чуть горьковатыми. Больше какао, меньше сахара. Миндаль обязательно, никакого желе. Ты первый ребенок в семье?
– Это тоже важно? – поразился я.
– Мы можем расставить акценты так, что подарок будет идеальным, – сказала хозяйка. – Еще сотню лет назад магазинами сладостей владели хофы. Они очень внимательны к деталям.
Я впервые в жизни слышал от собеседника слово «хофы» не как часть матерной конструкции. В учебниках истории это слово, конечно, встречалось – но даже преподаватели старались заменить его эвфемизмами и не произносить.
Хофы и жоги. Женские дети и мужские дети, атавистические выродки, запрещенные в большинстве стран мира, напоминание о тех временах, когда не было еще человечества, а были два вида животных – мужчины и женщины, каждые сами по себе.
Жоги опасны за счет умения управлять собственными гормональными выбросами. Они могут влиять на окружающих, к тому же коварны и злопамятны. Поэтому жогов запретили давно и в случае обнаружения их чаще всего просто убивают на месте.
Хофы не опасны. Женские отродья очень педантичны, умеют идеально подбирать сочетания вкусов, цветов и звуков. Самые гениальные повара, композиторы и художники были хофами… Или жогами, так как среди жогов тоже встречались весьма творческие личности.
Когда мы начали их уничтожать, культура лишилась целого пласта новых творений. А в музеях и консерваториях до сих пор царствуют произведения зловредных жогов и неудачливых хофов.
Неудачливых – потому что в большинстве стран мира они тоже запрещены. У нас их, в отличие от жогов, не убивают, но селят отдельно от людей, им запрещено получать образование. Им дают монотонную, простую работу. В очень редких случаях кто-то из хофов пробивается сквозь все препятствия и получает подряд на реставрацию картин или смешение пряностей для сети ресторанов быстрого питания.