Волков. Маскарад
Шрифт:
Если уж царь Александр потерял двух сыновей, столичной знати наверняка тоже пришлось не сладко, однако решение напрашивалось само собой. Не то чтобы Талант до сих пор оставался абсолютным оружием: гаубицы, броненосные корабли, дирижабли и прочие военные игрушки начала двадцатого века изрядно увеличивали шансы простых смертных в схватке против Владеющих, создавая что-то похожее на паритет сил. Однако появление на поле боя кого-то вроде титана в ледяных доспехах изрядно меняло любой, даже самый очевидный расклад. Юсупов вряд ли смог бы выдержать больше пары снарядов, но попасть из пушки по движущейся мишени не так уж просто – даже если
Но какой ценой?
– Старики согласились, – снова заговорил Иван. – Отправляли на фронт своих детей, ехали сами… И продержались. Почти два месяца, пока мы не перевезли в Маньчжурию достаточно солдат, чтобы выгнать врага обратно в Корею, а потом и сбросить в море… Отец лично участвовал в боях.
– А ты? – зачем-то спросил я. – Тоже успел повоевать?
– Нет. Тогда мне только-только исполнилось пятнадцать… Конечно, я просился на фронт. Даже пытался сбежать. – Иван улыбнулся и чуть втянул голову в плечи, словно до сих пор чувствовал себя виноватым за юношеские выкрутасы. – Отец мне так всыпал, что я неделю не мог нормально сидеть.
Что ж… Пусть биография его величества императора Александра в этом мире и сложилась иначе – характер явно остался прежним. Монарх редко выходил из себя, но если уж гневался, то так, что искры летели… И бестолковый отпрыск еще легко отделался! Подумаешь – ремень.
– Выпорол, значит?.. И правильно сделал, – буркнул я. – Одного наследника обязательно следовало оставить в Петербурге.
– Вот и он так сказал. – Иван невесело усмехнулся. – А я и подумать не мог, что до меня дойдет очередь… Шестому сыну трон достается только в сказках.
Шестому?.. Я мысленно пересчитал в уме всех детей Александра Третьего. Николай и Михаил погибли на войне, Александр-младший скончался в младенчестве… в моем мире, во всяком случае. Георгий, видимо, здесь тоже умер от туберкулеза еще в конце прошлого века. Остались только великая княжна Ксения и сам Иван – пятый в списке наследников, как я думал раньше…
Значит, все-таки был еще один. Его величество с Марией Федоровной не теряли времени даром… Впрочем, без особого толку – война и болезни забрали всех сыновей, кроме одного. Да и этот едва не погиб, а теперь еще и загремел в мертвый мир вместе со мной.
– Наверное, отец тогда действительно был прав. Но мне, Володя, все равно стыдно… до сих пор. – Иван поджал губы и отвернулся. – Тогда много кого мобилизовали, в каждом роду. Даже старики надевали форму – кто-то снова, кто-то в первый раз. Все воевали!
Похоже, вино на голодный желудок сделало свое дело, и его высочество, что называется, понесло. И теперь парень выдавал мне все, о чем не говорил, пожалуй, даже с венценосным родителем.
Глупый, дурацкий стыд. Я уже успел забыть, испытывал ли сам что-то подобное хоть когда-нибудь. Но зато не раз видел таких же вот мальчишек. Юнцов с горящими глазами, которые сбегали из дома, приписывали себе пару-тройку лет и шли добровольцами на фронт.
Отечественная война тысяча восемьсот двенадцатого года, Крымская, Русско-японская, Первая мировая и сразу за ней – Гражданская. Вторая мировая. Афганистан… Я прожил на белом свете немало и уже не раз убеждался: не
И как раз подоспеешь к следующей.
– А что было дальше? Морские походы? – Я сделал пару шагов и уселся на пустующую койку. – Сухопутная операция на островах? Оккупация Японии?
– Николай погиб, освобождая Порт-Артур. – Иван неуклюже опустился прямо на тумбочку, будто ему вдруг стало тяжело стоять. – Михаила убило снарядом при Цусиме. А Меншиков там лишился обоих сыновей.
– Думаешь, он из-за этого рассердился на его величество? – отозвался я.
– Едва ли. – Иван покачал головой. – Точнее, не только из-за этого. Еще до войны старик сделал изрядную карьеру в министерстве иностранных дел. И буквально бредил чином канцлера.
Глава 7
Канцлер? А вот это уже интересно! Я уже засомневался было, что Иван скажет что-то полезное. Парня явно тянуло на тоску, раздумья и чуть ли не философские вопросы. И я не то чтобы не мог его понять, но все же ждал хоть каких-то фактов о светлейшем князе Меншикове, которому без видимой причины приспичило устроить войнушку в самом центре Петербурга.
Впрочем, неудивительно – после всего, что мы сегодня пережили, его высочество имел полное право сидеть на койке хоть верхом на покойнике, обнимать собственные колени и биться затылком о стену. А он всего-то-навсего решил посмаковать застарелую обиду. То ли на самого себя, то ли на строгого родителя. А может, на весь жестокий и несправедливый мир в целом. Однако стоило мне подбросить нужный вопрос, как беседа тут же свернула в старое русло.
Именно туда, куда нужно.
– Очень похоже на то, что его светлость желал власти. Полномочий второго после его величества лица в государстве, – задумчиво проговорил я. – А не просто чин, который по сути своей является лишь красивым названием министра иностранных дел.
Разумеется, они с императором Александром были в контрах и в конце концов закусились насмерть. Тот тоже не мог не наблюдать за восхождением звезды Отто Бисмарка, возглавлявшего верховный совет Германского рейха аж при трех монархах династии Гогенцоллернов. И наверняка сообразил, что амбициозный князь стремится повторить карьеру немецкого «коллеги», который тоже начинал свой путь в большую политику с должности в одном из прусских министерств.
Зная Александра лично, я ничуть не сомневался, что подобная затея уж точно не вызвала у него восторга. Его величество был далеко не бездарным правителем, умел действовать быстро и принимать решения даже в весьма неоднозначных условиях, но вряд ли хоть кто-то мог бы назвать его прогрессивным монархом.
В моем мире конец девятнадцатого века был насквозь пропитан духом консерватизма. Да и в этом, пожалуй, тоже – а сторонник самодержавия уж точно не станет делиться властью. Даже с самым блестящим и авторитетным из своих министров или членов Государственного совета. Не случайно Александр ненавязчиво оттер в сторону своего великовозрастного тезку Горчакова и в конце концов даже отправил в отставку, хотя тот определенно был еще ого-го.
Конечно же, если не погиб в сегодняшнем бою.
– Полагаю, ты прав, – вздохнул Иван. – Если бы Меншиков хотел получить только чин по первому классу или очередной орден – получил бы. Только у него их и до войны, считай, уже некуда вешать было.