Vолна. Эпизод 1
Шрифт:
– Пять жетонов аванса, – хрипло каркнул Майкль, подчищая крошки сухарём на дне тарелки. Без соли, и вправду, еда была отвратная. А может, стряпня этого остолопа оставляла желать лучшего.
– Три! – возразил бармен.
– Четыре и бутылка опреснённой воды.
– Ладно.
Монеты упали на стол. А спустя пару минут «железяка», как прозвал бородатого мужика Майкль, притащила бутылку тепловатой водички. Не лучший сорт, конечно, но её можно пить или залить в систему охлаждения.
Дальше – дело техники. Один Жетон ушёл картографу, который обновил гонщику карту пустынь,
Это было нелегко. Пойди найти в огромной пустыне горстку отщепенцев. Майклю повезло. Свежая карта помогла и сполна стоила жетон. Он наткнулся на играющих детей. Оставалось устроить шоу прямо на глазах наблюдателей. Дети никогда не бродили далеко от родичей. В случае успеха «неприкасаемые» сами тебя найдут и предложат товары. Услуга за услугу. Идеальный расклад.
Играть в искренность Майкль умел. Не то чтобы он жалел детей, но смотреть на мордашки спиногрызов доставляло, особенно на фоне хорошей прибыли в будущем. Весёлые подростки – счастливые люди. Даже в зоне вечного холода. И его план сработал.
Поначалу он не увидел наблюдателей. Только проехав яму, гонщик приметил солнечные блики на востоке пустыни. За ним следили, и довольно пристально. Неприкасаемые не оставили своих отпрысков без опеки. Поэтому он вернулся и устроил представление ещё раз. На этот раз для взрослой публики.
Тяжёлый бот плавно скользил по дороге. Майкль не стал накручивать скорость. Он следил за местностью. Блики вспыхнули на севере – его передали другому наблюдателю по цепочке. Умно, даже для нелюдей. Но шансы на успех варьировались в районе «фифти-фифти».
Его затормозили у скальной породы, что было довольно предсказуемо для засады. Где могла укрыться горстка, человек, как не у массивного куска камня. Пятеро «нелюдей» вышло на дорогу, разложив стальные шипы на асфальте. Майкль напрягся. Обычно «неприкасаемые» так не заморачивались с мерами предосторожностями. В этот раз в игре появились другие правила.
Тяжёлый мотобиль плавно остановился. Гонщик лениво сошёл на асфальт, показательно расслабился. Пусть видят, что он неагрессивный. Пять человек с масками на лицах не спускали с него глаз.
Ездок поднял руку.
– Приветствую вас, пустынники! – начал он первым диалог, демонстрируя миролюбивые намерения.
Неприкасаемые расступились, пропуская вперёд одного из них. Парламентёром оказалась женщина с русыми волосами, которые она прятала под бесформенным тюрбаном. Майкль присвистнул от удивления.
– Что ты сказал нашим детям? – резанула русоволосая по живому, обойдясь без прелюдий и приторного гостеприимства.
Женщина понимала его речь. И даже вполне сносно разговаривала, пусть и с толикой акцента. Только вот в её голосе дружелюбия Майкль не заметил, что очень плохо для деловых отношений.
– Ничего.
– Мы запретили им разговаривать с незнакомцами. Особенно с такими, как ты.
«Что значит, такими, как я?» – подумал Майкль, но ответил он по-другому.
– Я угостил их едой и покатал на своём боте. Я не работорговец и
– Врёшь. Ты непростой гонщик. Что ты делал в пустыне?
– Осматривался. Я еду в Корум, на левый берег, – соврал выживальщик мгновенно.
Женщина ему не поверила ни на грамм. Она наверняка догадалась об истинной цели гонщика – торговле. Хотя Майкль чихать хотел на их мысли. Главное, соблюдать правила игры и надеяться на нужный результат.
Она обошла его вокруг с недоверчивым взглядом. Осмотрела мотобот, Саркофаг, закрытый забралом из мутного стекла. Она хотела его спросить что-то, но и в итоге вернулась к соплеменникам. Несколько мин они шушукались, после чего один из них исчез из поля зрения.
– Хорошо. Мы согласны поторговать с тобой.
Майкль потёр ладони. Наконец-то. Дело сдвинулось с мёртвой точки.
– Условия?
– Нам нужен энергокомплект, резак и «арома».
– Ого. – поморщился гонщик. Нелюди захотели его обнести. Один энергокомплект тянул на семьдесят монет. Кто говорил, что неприкасаемые берут безделушки? Наглая ложь.
– Решили меня поиметь! – постарался как можно мягче возразить Майкль, скрывая растущее возмущение предстоящим грабежом. – Лучше я прыгну со скалы, чем соглашусь на твои хотелки.
– Это наши требования! – лицо русой девушки вспыхнуло от возмущения. Она специально интонацией выделила слово «наши».
«Ну-ну. Эти несчастные даже не могли выговорить «энергокомплект». Ты явно не из неприкасаемых. Кто же тогда?».
Женщина выругалась по-шумерски. Кажется, оно означало «мужлан» или «пёс». Майкль так и не осилил до конца язык мёртвых.
– Эти люди достойны большего. Или соглашаешься, или уходи, вернее, уезжай прочь.
Похоже, она не шутила. А вместе с ней и вся её странная команда.
– Ты их так защищаешь, а этих несчастных по-прежнему травят в крупных городах. Хотя бы потому, что они непохожи на остальных. И теперь ты тоже хочешь стать изгоем, наряжаясь в их одежду. Ради чего? Правды? Справедливости? Собственного мира, где человек – вершина пищевой цепочки, даже самый жалкий?
Майкль сплюнул в горячий песок. Ему настойчиво захотелось пить. Зря он так заговорил! Сколько раз твердил себе, что нужно молчать в тряпочку, а не болтать. Злобная фемка явно настроена против него.
– Ты ничего не знаешь обо мне, чужеземец!
– И хорошо. Я приехал не для того, чтобы с тобой говорить о личном. Я хочу лишь купить у твоих новых друзей немного «кристаллов».
– Вот для чего ты искал встречи с этими бродягами. Ради дешёвой выгоды и десятка жетонов. Ты ничем не хуже работорговцев. Приёмы те же. Использовать детей может только самый последний негодяй, особенно когда у него есть огромный мотобот!
– Как же… – отвернувшись, сказал Майкль. Он сжал кулаки и снова разжал. А на него внезапно навалилась звенящая тугая тишина, ударившая по затылку тупой и давящей болью. Продлилось это состояние всего несколько секунд, не больше, но к этому времени гонщик успел потерять нить их разговора. Впрочем, пора заканчивать никчёмные беседы «За жизнь».